***
-Нам нужно на тот берег... Вы нас переправите?
Старый паромщик молча кивнул, крепко зажав курительную трубку губами и подал знак следовать за ним...
Уже смеркалось, рыжий шар приближался к горизонту, и вода окрашивалась в изумрудно-зеленый цвет. Мы медленно плыли, а круги на воде расходились в разные стороны, словно картинки в калейдоскопе сменяли друг друга,мошкара старалась как можно громче издать пищащие звуки, чтобы её заметили . Вдруг, со стороны, донёсся запах свежескошенной травы, смешанной с полевыми цветами,голова на несколько секунд закружилась от такого восторга ,полученного обонянием и мне подумалось, что здесь находится маленький рай.... Рай,в котором живут простые люди, которые никуда не спешат, а просто наслаждаются жизнью, и нет у них масштабных проблем, и все они дружны между собой …
- Издалека…- подал голос паромщик и звучало это скорее, как утверждение, нежели вопрос,поэтому ответа не ожидалось...Похоже, он повидал множество чужаков, хорошо знал местных и опытным глазом мог вычислить приезжих.
-Да! В ваши края не просто так...Говорят, живет у вас здесь шаман один. Вот он-то нам и нужен...
Паромщик задумчиво всматривался вдаль,словно воспоминания ненадолго завладели им, затем пожал плечами и ответил: - Ну раз говорят, значит, живёт...
Берег был уже в нескольких шагах, когда наш проводник вновь заговорил:
-Пойдете прямо до церквушки, затем держитесь левее, там, за лесом, увидите...
***
Едва ноги коснулись суши, казалось, что мы очутились на новой, неведомой для нас, земле...Всё здесь было необычайным: цветы росли буквально по пояс, колокольчики, те, что пониже, вдоль дороги, словно приглашали нас посетить столь чудный край, головки маков, как сторожевые солдатики, выстроились друг за другом и стойко отдавали честь мимо проходящим. Душица нежно окутывала своим чудесным ароматом. Сразу вспомнилось детство, как бабушка поила чаем с мёдом и душицей. Васильки и ленок дополняли все волшебство цветочной радуги. Щебета птиц слышно не было, время уже вечернее, не для пения, но исключать их присутствие в этом раю было бы нарушением целостности и гармонии... Лето, красота... Мы шагали осторожно, стараясь не нарушать законы мирно текучей здесь жизни...
Церквушка, о которой говорил паромщик, оказалась одной из достопримечательностей этого волшебного мирка, поистине поражая нас своей силой красоты и мастерства резьбы по дереву... Назвать это чудом - ничего не сказать. То, что к этому приложил руку человек духовный и талантливый, было вне всяких сомнений. Мой спутник, человек не особо религиозный, но даже он не сумел скрыть от меня восторга от увиденного. Нельзя не отметить, что прихожане любили свой маленький храм, потому что цветы здесь росли повсюду...
Дальше был еловый лес, рядом с которым лежала протоптанная тропинка. Она-то и вывела нас. Взору открылась небольшая деревушка из двадцати домов. Местные ребятишки выглядели весьма забавными и счастливыми. Завидев чужаков, как и любые дети, они проявляли неподдельный интерес.
Мы же были озабочены тем, чтобы найти ночлег. Нужно было договориться с хозяевами одного из домов, чтобы нас приютили. Это не составило труда. Мальчишка указал нам на один из домов, и мы уверенно направились к нему. Хозяйка и впрямь оказалась радушной женщиной, показав нам летнюю веранду, на которой стояла старая тахта и свисал удобный гамак. Причины нашего прибытия в столь отдаленные края она не спросила. Видимо, и без того было понятно всем наше появление. Лишь предупредила, что для ночлега здесь есть все необходимое, да и подъем будет ранним. Просыпается деревня рано. Выгоняют пасти скот, управляются по хозяйству, да и местные ребятишки, что петушки ранние голосят. Так что утреннего крепкого сна нам не было обещано... Мы и не ждали. Нам поскорее хотелось увидеть местную живую легенду, как говорится. Поэтому, устроившись поудобнее, мы легли спать. Мне нравилось спать в гамаке, поэтому, я с удовольствием уступил старую тахту своему товарищу.
***
Мы дружили уже лет тридцать, наверное, еще со времен института. Вместе делили комнату в общежитии. На лето ходили вместе в походы с друзьями, на рыбалку... Правда, учились мы на разных факультетах. Но это не делало между нами особого различия. Да и женился Олег сразу после института, у него родились две дочери, поэтому работать надо было, хочешь не хочешь…Он мечтал стать журналистом, ему нравилось что-то раскапывать, разгадывать, а потом преподносить читателю со всей гущей красок и событий. Немного фантазии не мешало неповторимым репортажам и статьям молодого писаки, со временем он становился только известнее и популярнее... Сейчас он считался одним из успешных журналистов Москвы, этакий акула пера, который жил тем, что был на выдумки богат... Вот и сейчас мы ехали в неизвестные доселе нам места, для нового репортажа нашего писателя. Я же просто был в отпуске, желания ехать к морю не возникало, поэтому, как только мой товарищ позвал меня, я, не раздумывая согласился...
Я же тогда заканчивал факультет физической культуры и надеялся в дальнейшем посвятить себя спорту, достичь вершин, сделать карьеру тренера. Но так сложились обстоятельства, что меня распределили в школу и я стал обычным учителем физподготовки. За плечами вот уже полвека, а я так и жил один. Как-то не складывалось... Из друзей самым постоянным можно было назвать, пожалуй, только Олега. К нему я мог обратиться с любым вопросом, именно его семья не забывала поздравить меня с очередным днем рождения, и только в его семье меня всегда принимали за родного. Но возвращаться в пустую квартиру мне было тоскливо. Там меня ждали уныние и стены... Для родителей я был долгожданным ребенком и любимым, но в одну из очередных поездок за границу,для меня было важным участие тогда в соревнованиях,родители трагически погибли в автокатастрофе... Поэтому из всех важнейших ценностей у меня была школьная работа, друг Олег с его семьей, и …, пожалуй, всё. Женщины... Да, женщины были,но ни одна из них не подарила мне надежду на будущее и ни одна не желала создать семью... Я давно свыкся с мыслью холостяка, но, человек не должен жить один, считал я... Но жил.
***
Утро пробуждало нас звуками и запахами... Местные жители, словно ранние птахи, были увлечены делами по хозяйству, поэтому до нас доносились различные стуки, скрежет, звуки пилы, разнообразие голосов. Всё тот же запах свежескошенной травы наводил на мысли о райском уголке. Запахло печеными лепешками. Хозяйка приглашала нас пить чай, на что мы согласились не раздумывая, надеясь получить хотя бы какие-то ответы на вопросы о Шамане.
-Сколько лет и зим он живет здесь, никому не известно... всё один... Никого рядом с ним не видели. Да и имени настоящего мы тоже никогда не слышали. Все зовут его просто - Шаман. Но человек он уважаемый, народ почитает его, потому что помог он многим судьбу свою наладить, ошибки исправить. Питается тем, чем угостят, грибами, ягодой. Много людей к нему приезжало разных, со всех краев земли. Кому правда про себя не понравилась, а кто и до сих пор дары везет. Только не берет он ничего. Говорит - не может. Имейте ввиду, что много он вам не скажет. Не говорун он, не трещит языком, что баба на улице. Но скажет самое основное. Важно другое - из всего сказанного им, выводы делать нужно самим. Бывало, люди приедут издалека, а он и вовсе ничего им не скажет. Мы понимаем так - черные совсем эти люди, не поможет им уже ничто, потому и молчит …
Мы поблагодарили гостеприимную хозяйку и по указанному направлению пошли навстречу неразгаданному...
***
Жилище Шамана находилось на краю деревушки, можно сказать, даже в стороне, словно указывая на то, что человек этот другого мира, иного склада и миросозерцания. Домом это жилище трудно было назвать, скорее старой лачугой, крыша которой покосилась с одной стороны, труба завалилась, а дверей не было вовсе... Здесь не было и не могло быть разрухи. Просто это и было его домом, его крепостью, его храмом. У нас это вызывало еще больший интерес. Вокруг была такая тишина, что даже звук полёта стрекозы гулко стоял в ушах, хотя деревня - рукой подать, но посторонних звуков здесь точно не было. Подойдя к домику, мы замерли в ожидании чего-то неизвестного. Откуда-то плыла прекраснейшая музыка, которую я мог когда- либо слышать и мне казалось, что я тоже в ней плыл... Она была настолько умиротворенной и приятной, будто музыка эта звучала внутри меня или я сам полностью состоял из неё. Я не смог понять, что же это за инструмент, но звучал он поистине чудесно. Подобного раньше я и не слышал. Звуки чередовались, то звонкие, то приглушенные, словно исполнял произведение целый оркестр. Так мы стояли с Олегом, замерев на месте около часа, пока музыка не стихла. Я ощутил странное жжение на кончике языка, голова немного кружилась, но была ясная. Я не знал, что делать дальше. Было понятно одно, что мы столкнулись здесь с новой неведомой для нас энергетикой.
Еще через пару минут из-за домика показался старик. Он шел неторопливо навстречу нам и нес нечто в руках. Это были чаши. Поющие чаши. Как выяснилось позже, тем музыкальным инструментом оказались именно они. Божественные звуки...
Шаман приблизился к нам и поднял свои глаза. Сначала он посмотрел на Олега, наклонил голову слегка набок, затем сделал полшага в мою сторону и заговорил. Ощущение было такое, будто твой язык разучился говорить и теперь ты умеешь только слушать. Его же голос был спокоен и уверен,отчего у меня побежали мурашки по спине и бросило в жар. Когда я услышал следующее, то не поверил своим ушам:
-Просить прощение у мертвых гораздо сложнее, чем у живых. Твоя чаша пуста. Ты обидел женщину, у которой забрал очень ценное для её сердца. Безвозвратно. Это наказание свыше, которое ты несёшь всю жизнь...
Уходи, - сказал он тихо. Не произнеся ни слова, я развернулся и пошел прочь. Ноги сами вели меня, словно по чьей-то указке, головы я так и не поднял. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что стою у той переправы, где мы спустились с парома. Людей не было, мне оставалось восстанавливать в памяти все слова, сказанные Шаманом и ждать Олега. Журналист вскоре показался, и я увидел, как он шел ко мне, смотря под ноги и не замечал ничего вокруг, словно под гипнозом. Я вдруг увидел себя со стороны, вот так же...
Паромщик курил трубку и словно ждал нас. Мы поднялись на паром и тронулись... Почти всю дорогу домой мы ехали молча, каждый рассуждая услышанное о себе. Заговорили, лишь только когда сели в поезд. Из случившегося мы поняли, что стоя вместе и рядом, каждый из нас слышал только то, что предназначалось услышать именно ему. Поэтому, все, что сказал мне Шаман, Олег не знал. А потом ... а потом я сразу ушел и ничего не слышал. Мой спутник так и не раскрыл свой наказ или секрет. Что ж, так тому и быть...
*****
Мы вернулись домой и окунулись в обычную для нас жизнь...Думая так, я ошибался. Возможно, что касалось меня самого, но спать ночами я перестал точно... Сначала думал, что это смена часового пояса в связи с поездкой отразилась так, но потом стал ловить себя на мысли,что слова Шамана глубоко засели в моей голове и даже пустили корни. Корни росли не по дням, а по часам, потому что я начал копаться в своих воспоминаниях, восстанавливая, по частям определенные события. "Что же это за отпуск такой получается, - думал я. Всего одна короткая поездка в неведомые дали, всего один час волшебной зачаровывающей музыки и в твоей душе все перевернулось кверху дном..." Хотя,в ней и так был постоянный беспорядок,но сейчас она металась, как загнанный звереныш, и временами было дико от такого бесчисленного числа мыслей. И что это за женщина, которую я сильно обидел? Это моё наказание по жизни... Я старался вспомнить каждый свой конфликт в школе, каждый выпуск. Какое же безумное количество учеников прошло через меня! Может, я обделил вниманием кого, не подарив будущее в спорт? Не доглядел? Как много позади судеб, лиц. Которое из них страдало и видимо, страдает по сей день по моей вине? Я не мог больше находится в таком состоянии и должен был сменить обстановку. Я позвонил Олегу и позвал его на рыбалку. До конца отпуска еще оставалось время, нужно было его чем-то заполнить. А еще у меня возникло непреодолимое желание навестить своих родителей. Я купил цветы маме, её любимые, и поехал на кладбище.
*****
Мама часто говорила мне, что главное в жизни - это быть счастливым. Я многое слышал о счастье и читал, но никогда не мог сказать про себя, что я счастлив. Счастье - это когда тебя любят и любишь ты, у тебя есть дружная семья, как у моего друга Олега и есть дети...У меня же всего этого не было. Должно быть потому, что однажды я сделал несчастным одного человека. Я любил, когда мама улыбалась. И вот сейчас, глядя на пожелтевшее от солнца и времени фото, мама улыбалась мне. Я поставил цветы цветы в вазон и присел на скамейку. Торопиться мне было совершенно некуда. Я продолжал ворошить свои воспоминания, надеясь отыскать среди них то, что тревожило больнее остальных … Я вспоминал, как отец всегда был строг ко мне, и мама вставала на мою защиту как орлица. Он был смелым человеком, сильным духом и старался воспитывать это во мне. Спорт я полюбил не сразу. Меня записали в спортшколу, но занятия я прогуливал. Лишь с возрастом стал понимать, что это может быть верным способом самозащиты,да и выглядеть спортивным и подтянутым только помогало как в учебе, так и в дружбе с девушками. Я начал усердно тренироваться, приводя свое тело в порядок, воспитывал в себе характер. Мама очень гордилась мной. Это я помню хорошо. Когда поступил в институт на физфак, на восемнадцатилетие отец подарил мне старенький жигулёнок. Сколько радости было тогда, мы с пацанами днем и ночью кружили на нем по стадиону. Это был мой первый автомобиль! Я чувствовал тогда, как окреп и повзрослел.
Мне вдруг вспомнился один случай. Я уже учился на первом курсе, когда мою кандидатуру от института предложили для участия на соревнованиях по борьбе за область. Смотр проходил в соседнем городе и нужно было уезжать.
Я, конечно же, поехал на своей машине. Один. Я давил на педаль газа, мчался навстречу ветру и словно крылья вырастали за спиной. Шел дождь, и дворники работали громко и четко как часы. Сентябрь тогда был дождливый. Где-то на повороте меня занесло и раздался глухой звук, будто что-то ударилось о бок машину и отскочило. Я резко затормозил. Дождь не прекращал лить. Я должен был выйти, чтобы убедиться, что ничего не случилось. Метрах в десяти от себя я увидел лежащего на дороге человека. Он был в плаще - дождевике, из под которого струйкой текла кровь. Еще дальше лежал перевёрнутый велосипед с изогнутым передним колесом. Оно не прекращалось вращаться, восьмёркой выписывая круги. Страх сковывал все мое тело, я простоял так еще несколько минут. Человек не шевелился. Это был паренек, лет шестнадцати, совсем юный. Его глаза смотрели прямо в небо. Взгляд застыл,а губы были крепко сжаты. Я понимал, что сбил человека. Но какая-то неведомая сила тянула меня к машине, и я побежал так быстро, словно от этого зависело, прибегу ли я первым к финишу. Но соревнование с самим собой не делало меня героем. Я был подлецом, потому что сел за руль и уехал.
Соревнования прошли для меня " на ура". Но это уже не имело весомого значения, ведь моя жизнь превратилась в ночной кошмар. Я мучался от того,что не смог никому рассказать о своем преступлении. Вспомнив Раскольникова,я знал, что наказание отыщет и меня. А пока отвлекала учеба, занятия спортом и время, которое не стояло на месте.Остановилось оно тогда для того парня в плаще - дождевике. Я не понимал всей глубины чужого горя, пока не произошла авария с моими родителями. В один из дней их не стало, и я остался совершенно один, наедине со своей утратой. Жизнь вдруг приобрела оттенок серости с примесью крови, и все новое становилось безразличным. Меня уже перестали волновать спортивные взлеты. Наоборот, ночью во снах,я все летел в бездну и не смел даже кричать о помощи. Я вдруг осознал, что так и не смог стать таким же смелым и сильным духом, как мой отец. А главное - моя душа. Она очерствела и была заляпана грязью. Я сам приложил к этому руку и жил с этим вот уже три десятка лет. Мне никогда не забыть лица того парня.
*****
Считая,что об этом было известно лишь мне одному, я заблуждался. Теперь мне стали понятны слова Шамана. Я принес горе в чужую семью и был наказан. Это был тот случай, когда я со всей ясностью осознавал и признавал свою вину. На мне лежала печать тяжкого греха. Я лишил жизни человека и даже поймал себя на мысли, что на протяжении всех столь долгих и мучительных для меня лет, я ни разу не поинтересовался о нём. Кто он, что он? Как улитка под панцирем, я закрылся ото всего, что могло мне напоминать о том страшном дне...
Больше я не мог нести в себе этот груз и решил поехать на то место на трассе, где произошло страшное происшествие.
Хотя, по истечении стольких лет я не ездил по этой дороге, но злосчастное место нашел сразу. Рассуждая,что на велосипеде далеко не уедешь в ливень,я понимал,что поблизости находится деревенька или посёлок,откуда и ехал юноша. Поплутав час - другой по полевым дорогам,я выехал на одно село. Оно носило незамысловатое название Заречье. Оно ничем не отличалась от других сегодняшних деревень, та же разруха и безработица, но меня беспокоило не это. Пока я ехал, то прокручивал в голове, как я смогу что-либо разузнать о том парне, если даже не знаю, откуда он родом.
Какая-то тётка тащила на верёвке козу, и я решился:
-Доброго здоровьица! Как поживаете? Я ищу одного человека. Не поможете?
- И тебе не хворать! - ответила женщина. Что за человек и зачем он вам понадобился?
-Да, когда детьми были, дружили, так сказать. А потом разошлись пути-дороги наши. Теперь, вот, столько лет прошло, а узнал, что погиб он пацаном. На трассе. Помните такого, может?
Тётка призадумалась о событиях давно минувших дней, дернула за веревку, на которой вела неспокойную козу и сказала:
-Так это Гриня,что ли? Сын батюшки нашего? Ну да, Григорий, его тогда машина на дороге сшибла. Так скрылся тогда гад тот, убёг, будь он неладен! А мать его, Наталья, матушка наша, светлейшая из женщин, не пережила и вслед за ним померла. Остался отец Степан один. Молодой совсем и один. Не женился тогда больше. И детей не имел. А вон хата его, справа у речушки! Дома он сейчас, только на службу и ходит.
-Я навещу пойду его. Спасибо вам, - я отвечал тетке, а тело мое сотрясалось от страха, представляя встречу.
У дома священника росли ели, стройные и высокие до небес. Я залюбовался такой красотой.
-С чем пожаловал мил человек? -отец Степан не выглядел дряхлым стариком, скорее, это был высокий подтянутый старец. Когда он приблизился, я увидел глаза, полные доброты и печали.
Я вздрогнул от его мужественного голоса, но набрался смелости и ответил:
-Здравствуйте, отец Степан. Я хочу исповедаться. Грех на мне большой. Не могу с этим жить.
Голос мой дрожал,мне было безумно стыдно: " Это же надо было до та-кого додуматься! Прийти на исповедь к отцу погибшего, - думал я. Но выбора у меня не было.
-Что ж, коли пришел сам, проходи, - и он пригласил меня в дом, сделав жест рукой.
Я думал,что священник поведет меня в храм, зажжет свечи, наденет рясу, а идти никуда не пришлось, поэтому раздумий для откровений у меня вовсе не оставалось. Я зашел в дом. Внутри было очень уютно и светло. Стол застелен белой скатертью, тщательно накрахмаленной, в обычной стеклянной вазе стояли свежесрезанные маргаритки,вкусно пахло едой. Кто бы мог подумать, что этот человек столько лет прожил в этом уютном доме один и посвятил свою жизнь Богу. А все потому, что я забрал у него дорогих людей, сначала сына, а потом и жену.
Отец Степан вошел в комнату, и я увидел перед собой настоящего священника.Облачен он был в рясу, в руках нес крест. Он подвел меня к большой иконе Спасителя, зажег свечу и начал читать определенные молитвы. В храме я бывал только ребёнком, когда мама брала меня с собой на воскресную службу. Я слушал его и понимал,что не был в храме очень много лет.
Духовник закончил читать, спросил моё имя и торжественно сказал:
-Отбрось свой страх и стыд, сын мой. В чём ты пришел покаяться?
-Я убил человека, батюшка. Это вышло невольно....
И я рассказал всю свою историю... Горячие слезы катились из моих глаз, я не стесняясь рыдал навзрыд, так я никогда ещё не плакал. Вся боль, все терзания, все бессонные ночи многих лет уходили вместе с соленой водой...
Когда исповедь закончилась, я взглянул на священника, ожидая увидеть в его лице ненависть и гнев. Но все те же добрые, полные печали глаза смотрели на меня.
-Посещай храм, сын мой, помогай людям и пребудет тебе прощение божие.
Дорога домой была мне в радость, как никогда. Полвека за спиной, а только сейчас я понимал, что жизнь - это великий дар свыше, большую часть которой я прожил неправильно...
Так часто мы ждем от жизни и от других людей чудес... Но сами ничего не делаем для того,чтобы приблизить к себе эти самые чудеса. Мы ждём, сетуем на непраздную жизнь и не задумываемся, кто мы есть на самом деле. Наше тело полностью подчиняется нашему разуму, но душа, она другая… Её невозможно заставить чувствовать, любить, прощать. И только искреннее, идущее из глубины нашего подсознания и есть то, настоящее, чем жива и восполняема душа. А такие дары как Любовь и сила Прощения, и есть настоящее Чудо.