мир умер когда брат впервые убил брата,
когда женщин заставили замолчать на тысячелетия,
ваши утверждения о том, что мир прекрасен - фантомные боли кастрата,
которого окружающие убеждают, что у него еще будут дети
каждый месяц я ожидаю, что баланс моих слез наконец уйдет в минус
и у меня будет возможность переживать без них важные моменты
но у меня условный рефлекс, в плане этого я как псина
когда мое сердце вновь пытается стучать сквозь слои цемента
которым я полил его в в попытке мелкие фрагменты склеить в работоспособный орган
слезы прорываются, душа кровоточит через глаза, ментальные аорты,
напоминая мне, что когда-то я был наизнанку вывернут, искромсан, порван
в разное время суток, в квартирах чужих, на улице, в клубе, дома, в аэропортах.
я не прошу жалости, сострадания, сочувствия, просто послушай меня в этот раз
как когда мать объясняла тебе о том, что смерть случается с каждым
может статься, что самый твой близкий тебя предаст
и ничьи поцелуи, ничьи влажные взгляды, вода и вино не утолят эту жажду
возможно, ты захочешь убежать на другой конец света, родиться заново в чужом теле,
потерять память, впасть в кому, умереть, наконец, лишь бы никогда не помнить эти глаза
то, как движутся губы, приговаривающие тебя к бесконечному цикличному расстрелу
общими воспоминаниями. сквозь какую-то пелену нашариваешь рюкзак
едешь на вокзал, а там - почти что первый попавшийся поезд, одинаково разные лица,
мешающиеся в одно, такие серые на фоне того, которое помнишь слишком хорошо,
так, что смог бы нарисовать вслепую. неслучившиеся рисунки сожжет душевная инквизиция.
и будет твой личный Эдем обескровлен, осмеян и опустошен.
а ты - скиталец от одного места к другому, пилигрим собственного культа бескровных ран,
ни живой, ни мертвец, но нигде не нашедший покоя,
будь ты нем, слеп, глух, помешан или же просто вдребезги пьян
позвонишь ей однажды - и одно ожидание снова резанет по живому,
доказывая, что ты все еще здесь, все еще помнишь номер до последней цифры
и года спустя веришь, что прошли лишь дни, а завтра станет полегче,
перестанешь рыдать в голос и эпистолярно стенать в рифму,
расправишь скомканные листы и поникшие плечи...
но утро приходит и ты, изувечивший сам себя, споткнувшийся о каждый бордюр этого города,
возвращаешься к своей персональной стене плача, чтобы снова поверить,
что убьешь ее, себя, начнешь все с нуля, расстанешься с ней сам, отмотав время, совершенно без повода,
не встретишься с ней в том богом забытом сквере...
посмотри на меня, послушай, не говори ничего, я лишь одна абсурдная корометражка в памяти этой планеты,
скриншотами - помнишь? сердце, слезы, губы, рюкзак и те цифры на блеклом дисплее,
то, как история вдруг становится однообразной и бессюжетной,
у меня солнце больше не всходит и сигареты не тлеют...
больше нет этих скверов, аорт, инквизиций, вина, ничего,
кулаков, в кровь разбитых, чужих разговоров в плацкарте.
тот трамвай, где я спал, не пускают по кольцевой,
эта жизнь оказалась лишь чьим-то чужим фальстартом,
брат не убивал брата, а женщины не молчат.
просто я идиот, и у меня ***вый фильм, а здесь - хороший кинотеатр.