Претензий прошу не высказывать мне:
Всё ЭТО случилось не в ЭТОЙ стране!
Под стенкой заборною бомж замерзал
Без пищи, питья и без крыши.
Дрожали коленки, слезились глаза
И он умирающей мышью
На ноги прохожих бездумно глядел,
Уже не мечтая о лете,
И комьями грязи в его бороде
Играл над лохмотьями ветер.
А рядом на шопинг прошёл Патриот.
Он, хлопнув дверьми иномарки,
Под радостным грузом весёлых забот
Шагал, чтобы выбрать подарки
Любимой жене и детишкам её,
Любовнице, тёще и тёте,
Но надо же: тут, под ногами гниёт
Какая-то куча лохмотьев
И запах идёт от неё не амбре,
Наряд тоже, право - не бальный...
Ну, ежели б это в какой-то игре,
А так ведь - в натуре, реально!
Тут верх в Патриоте взял праведный гнев,
Сорвав пребыванье в нирване,
И он на бомжа зарычал, словно лев,
Увидевший мамбу в саванне:
- Ну вот, ни проехать уже, ни пройти!
Подонок! - признайся нам - кто ты?
Как смеешь, мерзавец, лежать на пути,
Которым идут патриоты?!
Я в офисе мучаюсь день ото дня,
Тружусь, словно раб на галере,
И Родина кормит и поит меня,
Сынам воздавая по вере.
Ну не для того же, валютой хрустя,
Делам удалось так подняться,
Её продавая заморским гостям,
Чтоб здесь об тебя спотыкаться!
Вокруг всё сияет рекламой вину,
Прокладкам, колбасам, попкорну,
А ты очерняешь родную страну
Своей нищетою позорной!
Вон рядом элитный возводится дом,
И яхту на воду спустили.
Нет, нас не обманешь: ты нанят врагом!
Ну - СКОЛЬКО ТЕБЕ ЗАПЛАТИЛИ?
Куда ж капиталы упрятал ты, дрянь,
Свои - за измену Отчизне?!
Но бомж не ответил, шагая за грань,
Туда, где ни родин, ни жизни,
Туда, где дубиною судьбы кроша,
Не правят ни власть, ни законы,
И медленно вдаль уходила душа
Невидимой пятой колонной.