Наде В.
Когда ты прочтешь эти строки,
что писал мальчуган большеротый,
парус белеющий, одинокий,
случайно заплывший в эти широты,
по-прежнему будет дрожать в тумане,
нависнув над самой лазурной бездной —
ибо сладость мечты — в обмане,
а синеве лучше быть небесной...
Мною — величиной бесконечно малой —
можешь вполне пренебречь, вернее,
мой белый парус сменить на алый,
а меня самого — на бродягу Грея.
Детскими так обменявшись мечтами,
мы с тобою поймём, наконец, однажды,
что счастливей от этого мы не стали,
и умрем не от старости, но от жажды.
Что же осталось от нас, кроме зыбкой
струйки времени — но и она преграда
между детской твоей улыбкой
и синевой прощального взгляда.