Бахрома облаков истрепалась в жемчужном свете,
Синекудрое море заснуло на пару мгновений,
Только я не спала в этот час, и, острее стилета,
Разрезали пространство осколки былых песнопений.
Я смотрела на город, на отблеск надменно-холодный
Его черных, бездушных витрин,
И лишь мысль металась, слепа и бесплотна,
Проклиная сомнений пустых лабиринт.