И хватило-то на половинку зимы
годового запаса сушёных надежд,
снеговик мне морковкою ткнул в мать Кузьмы,
в невербальность обмана на мордах вождей.
Из-под скучной герани взошёл депрессняк,
фирменный, из Германии, нас таким не пронять,
нам забористей бы: пусть во вторник казнят.
Но до вторника чтобы диван был промят
всей филейной, любимой, ленивой Сижу.
И не трогайте нас.
И не трогает нас
предстоящая жуть.
Ничего не скажу,
но готов половинку зимы простонать.
зима 17