На то и бумага – стерпит:
и правду, и даже ложь,
чужого дыханья трепет,
неровную перьев дрожь.
Без разницы, что прольётся,
окрашивая анфас.
Лететь ли потом ей почтой,
калифом ли стать на час.
Бумаге совсем не важно,
какой в ней заложен смысл,
писал ли поэт отважный,
прочтут ли потомки, мы…
Чернила застыли кляксой,
остыла и ссохлась кровь,
размазались слёзы плаксы, –
бумага – надёжный кров!
Случалось лететь листовкой,
затоптанной быть в грязи,
хранить чьи-то тайны стойко,
глумиться, порой язвить.
Служила лихой фальшивкой,
чужой нацепив наряд.
В костре полыхала книжкой!
А рукописи горят?
На то и бумага – стерпит:
что будут черкать, писать.
Рассыплется пепел серый,
но будут расти леса!