Просыпаясь, я вижу украдкой
Свою блудную, лёгкую душу.
В лоне памяти дышится сладко,
И идиллии я не разрушу.
Лишь укроюсь, смеясь, одеялом -
Стали мерзнуть к безветрию руки.
Но душе этой кротости мало -
В неизбывной предутренней муке
Она с грустной мольбой ожидает,
Чтобы к лучшему все обернулось.
Но надежда все тает и тает,
Как в сомнениях тает и юность.
Чувства греют - слепая отрава,
Побуждают идти на уступки.
Видеть горе и слева, и справа,
И на дереве делать зарубки,
Мол, все было когда-то иначе,
Не тоскливо, не горько, не глупо.
И душа моя блудная плачет,
Собирая под окнами труппу
Одиноких людей, музыкантов.
Оттого может сердце проснулось?
От небес до земли восемь ярдов,
Прохожу, не спеша и сутулясь.
С лона памяти вижу украдкой
В свои шрамы одетую душу.
Ей тоскливо. Ей дышится сладко.
Её исповедь я не нарушу.