… Бессонная ночь с ароматом духов
От строгой страницы письма –
Там – текст приговора и список грехов,
Там – холод и жуткая тьма…
Там – брошены с гордым презреньем слова,
Что я – «и тупица, и жлоб»,
Ах, как ты возвышенно-гордо права,
А я – твой презренный холоп!
«Княжна», блин, моя из 10-го «Б»! –
Ну что я такого сказал?! –
В записке в любви вдруг признался тебе,
А ты – «идиот и нахал»!
Я, лишь, написал, что «заметил давно,
Как нежен задумчивый взгляд,
Когда на уроке ты смотришь в окно,
Волнуя всех наших ребят!»
Я только спросил тебя, «ну почему
Ты смотришь всё мимо меня? --
Как ключик мне к сердцу найти твоему? –
Как мне твою душу понять?»
Ну ты отшутиться могла бы в ответ,
Могла б, наконец, промолчать –
А так ведь придётся, поверь мне, теперь
Тебе за слова отвечать!
За то, что подружкам дала прочитать,
За смех у меня за спиной,
За то, что в лицо мне смеёшься опять –
Иметь будешь дело со мной!
Эх, сделать бы пакость какую тебе,
Как худшему в жизни врагу,
Но ты же мне солнышком светишь в судьбе,
И пакость – боюсь, не смогу…
Купить бы тебе роз огромный букет,
На парту тайком положить!
Но как пронести?! Да и денежек нет –
У папы придётся просить…
А папа начнёт вновь: «Зачем?», «для чего?»,
А если узнает мой план –
Боюсь, он тогда не одобрит его –
Лишь хмыкнет, уйдёт на диван…
Так что же мне делать? Кто даст мне совет –
Нельзя ж рассказать никому! –
Ещё посмеются: «огромный букет!»
И чувств моих – факт, не поймут…
А хочется как-то тебе намекнуть,
Что я буду ждать всё равно…
Куплю тебе розу, пока что одну,
И тайно заброшу в окно…
Её удивлённо поднимешь потом,
Коснёшься губами её…
От глаз посторонних укроешь платком
И вспомнишь о чувстве моём!
И горько начнёшь сожалеть и вздыхать,
Себя осуждать и винить,
Поймёшь, что не нужно меня избегать,
Захочешь вдруг мне позвонить!..
Я трубку, конечно, не сразу возьму –
Чтоб ты, наконец, поняла:
Я тоже обижен, но я не уймусь,
Чтоб ты не сказала со зла!
А вдруг, не поймёшь ты, ту розу храня,
Что этот цветок брошен мной? –
А вдруг тебе их, утром каждого дня
Штук двадцать бросают в окно?
Ах, как нелегко этих женщин понять:
Капризные – просто беда!
Ну как же такую решиться – обнять? –
Она ж растрезвонит всем! Да-а-а…
А, может, я зря тут грущу при Луне –
В фантазиях гибну своих? –
Она ж уже неравнодушна ко мне! –
Ну точно! Представим на миг:
Чего ж она так поступает со мной? –
Боится, чтоб кто-то ещё,
Не стал между нами огромной стеной,
Не спутал ей цель и расчёт!
Ведь стоит, к примеру, подружкам сказать,
Что хочет со мною дружить –
Они, непременно, округлят глаза,
Чтоб их на меня положить!
Хотя может быть и такой вариант,
Что я ей и правда смешон! –
Веду себя, словно я – комедиант,
Записки пишу, как шпион…
Решительней нужно, наверное, быть –
Потребовать твёрдый ответ!
Ах, как нелегко это – вдруг полюбить,
В шестнадцать мальчишеских лет…