Когда ты, осознанно счастлив,
ладони непарной хлопком
старуху на время умаслив,
идёшь покурить на балкон,
а там, под балконом, сирены,
спортсмены с огнём и мячом,
там длинные белые стены,
там Данте и там Башлачёв,
там временно дети под гнётом
конечно придирчивых мам,
и там - под иным переплётом,
я мог бы читаться и сам,
тогда за стеклом, за спиною,
щекочущая плечо,
лежит она белой стеною
и думает ни о чём.