Никто не напишет, не позвонит, не придет,
не посчитает нужным направить тебя в полет.
Хоть изойдись черной гнилью, хоть захлебнись ею,
последствия боли уже ничто и никогда не отменит.
Я в себе замкнусь еще больше, свою сведя речь
к хаотичному бегу глаз, из которых нельзя извлечь
ничего, кроме паники, страха и громкого крика
с мыслью, что и единица способна быть разноликой.
Ход часов за собою несет одни лишь нервные тики,
которые, словом, являют то самое множество ликов.
Но не от них синяки под глазами и импульс мигрени:
лишь от слов, что ломают вторым уже по счету апрелем.
Всем лучше без меня и даже безо всех, но не со мной,
и беглый взгляд, давно уж ставший ахиллесовой пятой,
возможно, и погубит, что, впрочем, вам не так и важно.
Спасибо и на том, что в году апрель случается однажды.