Огромный Коршун дичь себе искал,
Легко кружась над мирными лугами,
И этот неизменный ритуал
Усердно совершенствовал годами.
Ловил лягушек, ящериц и птиц
И не гнушался падалью и рыбой.
Бывало, нападал и на лисиц.
И не терпел просчётов и ошибок.
Решил однажды изменить уклад –
Ну, что ловить нестоящую мелочь!
Вот, скажем, бык! Совсем другой расклад!
Другой трофей! Совсем другое дело!
«Но одолеть здорового быка
Необходим определённый навык.
Поупражняться надобно пока», –
Подумал он, летая над дубравой.
И на опушке леса увидал
Овечек мирных целую отару.
Азарт охоты Коршуна объял –
Ну чем для упражнений не подарок!
И, заприметив тучную овцу,
Молниеносно бросился на жертву.
Такая резвость свойственна глупцу,
Когда доходит он до изуверства.
Не в первый раз, чай, дичь себе ловил –
Схватил овцу за шерсть, что было мочи,
Не рассчитав возможностей и сил,
Запутался когтями наш налётчик.
И так, и сяк… Не выбраться никак!
Да и овца упорно не сдаётся.
Подумал Коршун: «Во попал впросак!..
И что она, как бешеная, бьётся!»
Пока пытался с ношею взлететь,
Пастух успел на яростную битву.
Сумел он палкой хищника огреть –
Окончилась азартная ловитва.
Теперь он сам, как лакомый трофей,
Стоит средь чучел в маленьком музее.
И если б был немного поумней,
То не стоял бы чучелом-трофеем.