Грущу. Силин Дион поёт
во мне, тоскует - слышу.
В пустыне этой мы вдвоём,
любой другой здесь лишний.
Не разделять печаль ни с кем,
пережидая, словно непогоду,
когда отпустит - налегке
в мир возвратиться беззаботно.
Так легче. Если от свечи
зажечь другую и ещё другую,
умножив огоньки, то маячки,
свет расточая, отдрейфуют.
Иначе с грустью. Одиночка-зверь
печалится, вздыхает скорбно
и, настрадавшись вволю (вот теперь
катарсис завершён бесскровно),
наружу выйдет, чист,
к общению готовность обнаружив.
Силин Дион, уснувшая, молчит:
иное пение со слухом дружит.