Китай-город исчез, словно вымер давно,
Не найдете здесь столпотворения...
Не холера прошла, не эффект домино,
Не гипербола стихотворения.
На Варварке солянку не варят гуртом,
Днем с огнем не найти снеди бедных.
Лишь бомжы бродят здесь с перекошеным ртом –
В богадельню стучатся, к обедне...
Разорвали в тридцатые... кладку у стен,
И Морозовых... лет сто не видно,
Лишь боиницы окОн у печальных царевн
Смотрят тихо на всех, незавидно.
Нет юродивых... Проку скликать на пожар!?
Деревянной Москвы больше нету.
И на площади Красной не кинет в сердцах
Преблаженный за спину монеты.
Как боярская рать, пересевши под стать,
Разлетались они по ранжиру...
Китай-город исчез, уже не наверстать...
Толстосумы лишь бродят, транжиры.
Лошадей на Лубянке не поят уже,
Здесь железных коней нонче ставят.
Напечатать «Апостол» – в картинках сюжет
Грозный царь* повеленьем заставит.
Нет бурьяна – в асфальте дороги кругом,
Животы – как боченки от пива,
И не «пашут» здсь женщин нескромным «плугОм» –
Будто мало осталось красивых.
Двор Гостинный гостей как-то тихо зовет,
Цеховой люд не ходит на Биржу.
В дорогих иномарках в потоке плывет
Род «боярский» – другого не вижу.
Лишь таблички стоят у столетий в плену,
В бессердечии нас упрекают.
Ох, Варварка, сними с наших глаз пелену –
Слева дух, справа плоть здесь шагают.
Я хожу по тебе вдоль и наоборот,
В мостовые смотрю, как в молитвы.
Воскресенье вошло с Воскресенских ворот –
Книга судеб невиданной битвы.
Твой старинный завет нам нельзя разорвать
Дух и плоть вновь пахтают народы.
Китай-город храни для детей свою рать,
Чтоб история множила всходы.
Говорят иногда: «Китай-город исчез...
Пережиток, который не нужен...»
Но из святости с жизнью был сделан замес,
Дух державный тобою разбужен.
P.S.:
*В 1550 году Иоан 4 (Грозный), идя на конфликт с церковной властью, дает приказание устроить первую в России типографию.
С 1931 года на месте типографии открыт на Никольской улице д.15 – историко-архивный институт.