Я остался несчастен и глуп
в этом мире, похожем на реку -
и плывёт мой сиреневый труп,
как положено быть человеку.
В этом дыме, похожем на дом,
мы плутаем, как зыбкие тени
над высоким и сильным огнём,
разожжённым из веток сирени.
Наши слёзы не тушат огня,
и волнения наши - не ветер, -
а как хочется сесть на коня!,
обернуться косматым медведем!,
чтобы вмах перепрыгнуть костёр,
пронестись через пропасть речную,
чтобы лес, как вселенский шатёр,
подарил мне прохладу ночную,
чтобы тени сливались в одно
чёрно-белое тихое пламя,
чтобы боль опустилась на дно
и потухла, забытая нами.
Но из дыма не видно пути.
Где вы, звёзды? Где месяца чаша?
Этот дым меня так закрутил,
что теперь я навеки бесстрашен.
Не медведь и не конь - только тень,
я отчалю из душного чада
к бесконечной лесной красоте,
где сирени купает прохлада.
Без дороги, без компаса в путь,
я сорвусь и развеюсь, как ладан -
ах, насколько легко обмануть
человека, приставшего к аду! -
у него же не ум, а пожар,
источающий копоть сомнений,
и исходится кровью душа
на холодного сердца ступени...
Обратившись в небесную зыбь,
я услышу кошмарные звуки:
юный месяц в четыре косы
отрезает сиреневы руки;
звёзды взмечут холодную пыль,
и сирень в предрассветной простуде
загорится, как старая быль,
а из дыма появятся люди...
Это будет первейший народ,
заплутавший, как зыбкие тени,
уперевшись мечтой в небосвод,
позабывший о бедной сирени...
как и я. О, природа! о, лес!
Для чего тебе эта жестокость?
Если свет в этом мире исчез,
я хотел бы уйти в ту же пропасть!
Воплотившись в дрожащую тень,
истекая в туманные слёзы,
я взасос поцелую сирень
и наброшусь всем телом на косы.
Пусть спасётся озябший цветок.
Пусть наступит минута расплаты.
В этом мире, который жесток,
даже в жаре - так много прохлады.
Разорвёт на куски мою грудь
лунным лезвием мара ночная,
и откроется призрачный путь,
где поёт тишина золотая
песню истины, чистой, как лёд,
что лежит в основании мира:
часть меня непременно умрёт
в усмирившемся сердце факира,
часть - отправится в чёрный огонь
охранять понимание ада,
часть - умчится, как бешеный конь,
в те места, где гуляет прохлада,
часть - объявится лунным серпом,
рассекающим небо, как филин,
часть - напишет картину о том,
как печаль в красоте утопили -
эта часть непременно умрёт
в самых страшных, египетских муках,
и отчаянно ввысь запоёт,
предрекая большую разлуку:
"Уплывёт мой сиреневый труп
в этом мире, похожем на реку.
Я останусь несчастен и глуп,
как положено быть человеку..."
31 мая 2017