этот ветер в изломах и трещинах подворотен
ураганной вязью сложные чертит схемы,
это кто-то другой говорит мне, что он не против,
если я, наконец, уже догадаюсь, где мы.
вырывая с березой корни, со шпилем - знамя
и с брусчаткой - мечту дороги казаться целой,
нам дают посмотреть на тех, кто остался с нами,
не высчитывая, какую заплатит цену.
это грозное небо - гулкий горящий всполох -
обними меня так, чтобы рёбра срослись обратно,
это грозное небо нас укрывает, голых,
перепуганных, подставляющих лица граду,
этот воздух, застревающий в горле комом,
между слов и тоски, царапнувшей горло словом,
этот ветреный мир опять объясняет, кто мы
через боль, потому что другой передатчик сломан.
через нас, одиноких, вставших к плечу плечом, и
время пробует стать хоть чем-нибудь кроме смерти,
обрываясь, а через космос, пустой и чёрный,
даже мёртвые звёзды светят.