Скрипит, качается звезда,
Сжигает масло постное.
Под ней проходят поезда,
Битком, как подоткосные.
А машинист во тьме бредёт,
То за верёвку дёргая,
То по рукам передаёт
Письмо или Георгия.
Его ломает, как листву,
Но он живёт под веками,
Невыносимый к меньшинству,
Хотя уж меньше некуда,
Когда пунктирно нанесён
Репейными реперами.
Его в душе за это всё
Боятся или веруют:
Что не останется звезде
Сияния для копоти,
Что не подломится нигде
Колёсный хруст по ропати.
Усните. Так не навсегда:
Он встанет, как на выпасе,
Нажмёт курок, и вот тогда
Всех выпустит.
Всех выпустит.