О, как душе привольно в океане,
где водная слепящая равнина,
где плеск тунцов и прыганье дельфинов!
Роднится сердце с влагою бескрайней
и с мириадами тенисто-светлых граней
с их белыми косынками,
с их трепетанием.
Но все ж надоедают океанские картины.
И остро чувствуешь, что ты не дома –
и месяцы, которые здесь пребываешь,
из жизни мысленно ты исключаешь.
Здесь счастлив тот, кому такие чувства
незнакомы:
тот, кто любовью женской отвлеченный,
иль с алкогольным восприятьем измененным.
А я себя здесь гостем ощущаю.
Да, в океане домом мне земля казалась.
И вот нет зыбкости уж под ногами,
и возвратился я в свой дом желанный.
И, хоть в душе и теле все ж осталась
от качки многомесячной усталость,
привычный быт и новый труд
льют в душу радость,
и кажется, что бытие мое здесь
постоянно.
Но опьяненье радостью проходит,
и я трезвею, походив землею грешной,
и понимаю, что не может жизнь
быть вечной.
Как в рейсе месяцы, я здесь считаю годы,
и мысль, что на земле в гостях я, в душу
входит –
и взор свой обращаю к небосводу,
и в мыслях там свой дом намечу.
Но в этот дом я уж спешить не буду:
от мысли “отдохну там от дорог“ не легче.
Никто не хочет “возвращения домой“
в тот мир, конечно.
Лишь здесь наш дом! А тот –
себя лишь обмануть бы,
за краткость жизни горький юмор
выдумали люди.
И лишь сюда душа отправится
в обратный путь свой,
а, коль грешна, то быть ей бесприютной
вечно.
- - -