Садилась в Бентли, кутаясь в меха,
Вся в бриллиантах, говорила: «ЗвОнит…»,
Она – превратно понимавшая – любовь.
А ты – богата таинством стиха,
В отличьи от неё, могла позволить
Непозволительную роскошь – быть собой!
А снег кружился плавно и, греха
Не ведая, ложился произвольно,
И безразличен был к коллизии любой.