Я сутулюсь лицом на закат у подножья моста, —
За спиной, заплетаясь водою, шумит пустота.
Ты щекой прислонилась к колючей веревке перил,
Ты сюда не пришла бы, коль знала, что я натворил.
Я боюсь обернуться, смущенный желаньем узрить,
Ты молчишь через бездну, как возле закрытой двери.
Кто-то должен решиться: шагнуть, замечтаться, уйти.
Я не знаю, кем вымучен этот барьер на пути
Мы, нетронутые, так страшимся сияния глаз,
Так пугает и жжет неизбежностью первый наш раз.
Оба знаем — лишь только взглянуть — и ослепнем, и мост
Под стопой запылает, усталый, все пустится в рост.
Невозвратностью ты тяготишься, и пальцы канат,
Беспокойные, гладят. Ты там у подножья одна.
Тем же зовом влекомая, прячешь немое лицо,
И свистишь незнакомую песню, снимая кольцо.
Нас лианы опутают смутной надеждой понять
И познать, как бывает, когда уж не чувствуешь дна
И летишь, и срываешься прикосновеньем руки,
И как эхо звучишь отраженьем над ложем реки.
И бросаешься в бездну желанья, и взмахом ресниц
Восстаешь поутру шелестеньем невнятным страниц
Пробудившись щекою к щеке, в середине моста,
Держишь жизнь за двоих. Выбор сделан. Внизу — пустота.