твоё лицо мне стало дорогим
в нём разнотравья горькая примета
глазищ осока остальное дым
входи я узнаю тебя любым
в послушности рассеянного света
пусть худо-бедно собран урожай
а что осталось выберет зимовье
мать-мачеха чабрец и иван-чай
плечо твоё ночами подставляй
заботливой копною в изголовье
уставший и измученный худой
я сотни раз согласно принимала
но ты не принимал себя и мало
был озабочен этим дом чужой
молчала смерть и жизнь в ответ молчала
крепчал маразм содом и произвол
и мир был сир нескладен и незвучен
ты уходил и сам собой измучен
стелился над землёю бос и гол
настойчиво прямясь в изгиб излучин
тебя жалела и жалея шла
чтоб разделить дороги этой тяжесть
и ноша что с тобой тогда несла
с утра пораньше превратилась в радость
ты возвращался
я тебя
ждала...