Широкие резиновые шины
Столб пыли поднимая поутру,
Несли к реке огромную машину,
Выплёскивая хромом на ветру.
- Жара… - так непривычно тихо
Сказал шофёру грустный генерал. -
Здесь, у воды, останови-ка, Тихон,
Пойду скупнусь, давно уже мечтал.
И, скинув галифе, сняв галстук новый,
"Солдатиком" с разбегу сиганул.
Мелькая в брызгах лысиной пунцовой,
Он как мальчишка плавал и тонул.
Наплававшись, растершись полотенцем,
Лампасами пурпурными сверкнул.
- Давай к ларьку! - сказал он порученцу.
Автомобиль с готовностью рванул.
За столиками у ларька пивного
Он долго воблу с пивом смаковал.
"Бомонд" косился: не было ж такого,
Чтоб с ними рядом - цельный генерал!..
И, насладившись запахом и вкусом,
Бумагой грубой с пальцев вытер жир,
Сказал шофёру, чуть подернув усом:
- А, знаешь Тихон, завези нас в тир!
На площади базарной в сером здании
С огромным гордым знаком "ДОСААФ"
Наш генерал, как будто в состязании,
С азартом все мишени сам "пиф-паф".
Потом еще мороженое ели.
Пельмени со сметаной - во дворе.
Из генеральской глаженой шинели
Пригоршнями конфеты детворе.
Под вечер, сидя у костра, хмельные,
Сожгли какой-то с папками портфель:
- Вот, Тихон, - жизнь! Такие дни - живые!
А что расскажут… Никому не верь!
- Ну ладно - спать! Ступай-ка, Тихон, в хату,
А я в машине нынче кемарну.
Шофер ушел. Достал ТТ, комбатом
Еще в войну подаренный ему.
Приставил к горлу. Выстрел щелкнул тихо.
Салютом кровь легла на лобовом.
Наутро всполошился бедный Тихон,
Да только генерал уж ни при чем...