Я вижу их, сидящих во дворе
под майским осыпающимся цветом, —
фронтовиков по многим неприметам,
в те годы очевидным детворе.
Я помню их отчетливей себя:
без портупей и орденских оборок
мужчин, которым судьбы дали сорок,
по закромам остатки соскребя.
Еще росло железо, как грибы,
в подвалах, на дорогах и на нивах,
а эти дядьки морщились брезгливо
на нашу имитацию пальбы.
Однажды, не подумав, впопыхах,
я им, занесшим кости для удара,
сказал "вам не хватает самовара!"
И тут его выносят на руках...
Приладили. Налили благодать
и в голову воткнули папиросу,
и дым пошел, и сходство без вопросов
с... я зарекся так их называть.
И майский цвет на плечи льется мне...
А им уже не больно и не страшно,
лупившим по столу, как в рукопашной,
и никогда не говорившим о войне.