Среди развалин, средь чумы
Во время голода и пира
Едва ли слышно, в три струны
Звучала сломаная лира
И проникали в глубь сердец
Неискушенных эти звуки
Казалось, будто сам Творец
Взял лиру в ласковые руки
Как снег безгрешны и чисты
Не умерщвленные пророком
Те звуки лились, чуть слышны
Сердцам не тронутым пороком
Едва ли слышно, в три струны
Во время голода и пира
Среди развалин, средь чумы
Звучала сломанная лира . . .