Было дело, ловился на муху пескарь спозаранку.
Весь пейзаж – пара сотен зелёных да синих мазков.
Косогор протянулся до речки и кончился банькой,
камышами и серыми досками бывших мостков.
Взяли быструю речку кусты да коряги измором.
Бабка, помнится, раньше ходила сюда постирать...
А на самом бугре за косыми жердями забора –
развалюха, етить твою душу, тудыт твою мать.
Сыплет жаркое солнце свою золотую солому,
загоняет и тени, и нежить в глухие углы...
Лишь бы жили да жили, чего ещё надобно дому?
Две герани и чтоб занавески на окнах белы.
Задурила седая полынь, осмелела тем летом.
Разрослась, пахла маетно, густо и вязко в жару...
Дом взлететь собирался за бабкой – на благовест, к свету.
Да куда там – рванул, а на небо дома не берут…
Летом лучше. Тепло. Из малины с утра птичий гомон.
Речка пьяно бормочет, напившись ночного дождя.
Вырастает трава между рёбер осевшего дома.
Жили-были. Растили-любили.
Как ты.
И как я.