Я уж смирился… На пути,
Пройдённом, знать, наполовину,
Как статься, радость позади,
А впереди – одно унынье.
Мой путь вытягивает время
В линейку бесполезных дел;
В черёд людей, случайно бледных
И полных хвастовских затей;
В состав со сцеженной толпою
Остылыми флегматиками в кассах,
И в грусть, взращённую судьбою
Под каждым сердцем беспристрастно;
В ленивый сброд автовладельцев,
Презревших рядовых людей
Ради лоснящихся безделиц
Капиталистов-прохиндеев;
В сердитый ропот посвящённых
И опороченных чрезмерно
Заметных, правых, неотмщённых,
Живущих только ради дела…
Я уж смирился. Не кори,
Да, не писал давно, но знаю,
Что за рутиной не смогли
Мы разгадать судьбы посланья.
Я постарел, ты поумнела,
Мы безнадёжно далеки.
Что хуже может быть поэта
С остывшим сердцем от тоски?
Я понял, что к тебе не еду,
Ты не раба моих идей,
Считаешь праздными памфлеты
О повседневной суете.
Как знать, познаешь без меня ты
Всю пользу близости сердец
И лишь назло мне не устанешь
Звать антиподов под венец.
А здесь… всё так же сиротливо
В плену забвенья и тоски
Сгорает сердце молчаливо,
Надёжно, горько, по-мужски…
Я уж смирился. Не зови…
На пАжить грёз, увитых былью, –
Нам не продлить подарок-жизнь
В чертогах неземных и милых.
Взошёл июнь тугою хлябью,
И пышут зноем городки,
Ночами звёзды глупо вязнут
В мерёжах колдовской реки.
Июнь, июль, подходит август,
Ещё один водоворот,
А вместо сердца чёрствый камень
Ждёт очередной переворот…
Мы порознь – так нужно, значит.
Мы уничтожили любовь.
И лишь судьба одна назначит
Нам встречу в лабиринте снов.