Помню, как было тепло. Нараспашку ветровка. Начало марта.
Руины замка на горизонте - город, не отмеченный на карте.
Помню сливочные круассаны из лавочки в доме напротив.
Ветер нежно ласкает щеки, змея воздушного подхватив.
Занятия в воскресной школе начинались без четверти восемь.
Мельница водяная - конвульсии тонущего колосса.
Дряблые руки его не могли сдержать наводнений,
Но продолжали кормить из ладоней дырявых деревню.
Изумруд бесконечных полей, обрамлявших жилую монетку
Распустившейся почки на железнодорожной ветке
Варшава - Краков. Белые мазанки, вычурные кипарисы...
Впервые стою на роликах в платьице кэролловской Алисы.
Разбиваю коленки о столетнюю мостовую.
Так стараюсь сложить мозаику теперь, чтоб вспомнить себя живую.
***
Помню рождественский Краков. Вертеп на Рыночной площади.
Россыпи янтаря в Суккеницах, запряженные в тройки лошади.
Мария с лицом младенца. Младенец с лицом старика.
Дети в цветных беретах.
У них в руках
Еловые ветви и праздничные оплатки.
Бегут.
Останавливаются.
Хрустят.
Затягивают колядки.
Вафли на Флорианской улице самые в мире сладкие.
Мы с мамой в дурацких шубах, хотя не холодно.
Она берет меня за руку, говорит, подними голову:
За шпили костела крылом зацепился ангел...
Молящимся людям Господь открывает Главное.