2017-3. Финал. Народное голосование

 
Дорогие друзья!

Под данной публикацией любой автор сайта Стихи.ру, чья страница зарегистрирована
не позднее 1 октября 2015 года, может оставить свой шорт-лист.

Он должен быть оформлен следующим образом:

1 место - № стихотворения
2 место - № стихотворения
3 место - № стихотворения
4 место - № стихотворения
5 место - № стихотворения
6 место - № стихотворения
7 место - № стихотворения
8 место - № стихотворения
9 место - № стихотворения
10 место - № стихотворения
11 место - № стихотворения
12 место - № стихотворения
13 место - № стихотворения 

Стихи, соответственно, получают от 13  баллов до 1 балла.

=================================
Аналогично,  оценивают работы арбитры!
=================================

В конце голосования ведущие подведут общий итог.

Оценка народного голосования является составной частью всех оценок,
влияющих на результаты финала,
если в голосовании примут участие не меньше 7 авторов.

Если количество проголосовавших будет меньше,
то результат не будет влиять на итоговую оценку.
При подсчете итогов голосования арбитров финалисты
получают баллы в соответствии с занятыми местами.

===============================
Народное голосование продлится до получения оценок от всех арбитров.

===============================   


==============================
 
1. Груши

Жил один мужик в переулке нашем.
Он любил, когда продавец Наташа
Для него сама выбирала груши,
Золотых плодов пирамиды руша.

У неё пучок, словно рыжий мячик.
Выбирала груши всегда помягче.
А ему б на даче косить крапиву,
Заложить камин и стареть красиво.

Всё казалось, что-то должно случиться;
Ну хотя бы луч на её ключице,
Ну хотя бы грушевый сок на теле.
И мужик ругался, совсем растерян.

Но стучался бес под ребро: попробуй.
Да ещё душа улетала в прорубь,
Если пел шифон на предплечье зрелом...
Через год они завели терьера.
============================== 

2. Весеннее

Над буераками, над буерыбами
Редеют белые облака.
Земля цветущая чернеет глыбами
Под светом солнечного желтка.
Льёт влагу талую под красноталами,
За перелесками на поля.
А ветер гонит прочь туман опаловый,
Верхушки ельника шевеля.
Под вечер ладушки, а в мае ландыши,-
Успеешь высмотреть и вдохнуть,
Пока орда красношляпых поганышей
Высасывает лесную грудь.
Но ты не ведаешь и ты не думаешь,
Что в эту взбалмошную весну
Пока листва зеленеет бесшумная,
Пока жуки к ней громкие льнут,
Ты дышишь, ходишь, смотришь в небо звёздное,
Раскинувшееся в вышине.
И бесконечна жизнь в рассвете розовом,
А смерти нет.

============================== 

3.  По берегу идем. Река…

По берегу идем. Река
Мои сомнения уносит.
Переплывают облака
Из лета в осень.

Мы увлеченно говорим.
Давно накоплены вопросы
Про десять промелькнувших зим
И десять весен.

И этот разговор с тобой,
И снова сблизившая встреча
Есть подтверждение того,
Что время лечит.

Как здорово, что мы одни
Под синью неба кудреватой,
И что у ног звенит родник
И пахнет мята.

Что правда на двоих одна
И мысли единит, и взгляды,
Что ты, хотя и не жена,
Но все же — рядом.

И тянется моя рука
К твоей. А сквозь туман белесый
Переплывают облака
Из лета в осень.

============================== 

4.   люблю...

Приоткрыты окна, втекает  весенний фреш.
Кларнетистка Марта выводит кошачий блюз.
Починяю примус, словами латаю  брешь,
А слова всё те же: «Люблю тебя…я люблю…».

Всё вокруг -  не в тему, стучится в висок мигрень…
На столе листочек – послание к февралю…
Мне б давно забыть всё,  смириться, перегореть,
Только губы тронет: «Люблю тебя…я люблю!»…

Зашуршит в тетради гербарий « несбытых мечт»,
Зазвенит жестянкой обида, да на пол – плюх!
Весь листок исписан …
осталось порвать  и сжечь...
Да пустить по ветру: « Люблю тебя…
                я люблю…»

============================== 

5. Потаённое небо

Потаённое небо вишнёвого цвета
Разольёт осторожно – волна за волной –
Тёплый чай утонувшего в зелени лета –
Терракотовый, терпкий, тугой, травяной.

Что за тени толпятся за нами, пугая?..
Ничего ты не скроешь: таи – не таи...
Как горьки на беспечных губах, обжигая,
Родниковые, глупые слёзы твои.

Улыбнись! – и не будь так строга и предвзята. –
Уходя, я навек забираю с собой
Глаз бесценных твоих акварельную мяту,
Смолянистый чабрец, золотой зверобой.

============================== 

6. Нас не станет когда-то потом

И вешалка в прихожей станет голой,
И тщательно застеленной – кровать.
Alkhat, «Однажды»

Нас не станет когда-то потом в мире, горем горбатом.
Осязая лучистый поток, сквозь арбаты и даты
Проскользнём, соберёмся в табун за седьмым горизонтом.
Дел земных подгоняя арбу, неусыпный дозорный –
Светлый ангел протянет в руке сахар, корочку хлеба,
Потому что душа – имярек запредельный и вербный.
Под конец поменяет игра все «не верю» на «верю».
Опечалены горечью глаз у распахнутой двери,
За любимых попросим, родных, что тоскуют за нами:
«Не остави их, Боже, одних – сиротливы и наги…»
А потом зачерпнём из реки, захлебнёмся покоем…
Только детские сны и стихи знают, что там такое…

А пока: этажи, падежи, день нечётный – за чётным.
Это жизнью зовётся, кажись… Остывают на чётках
Понедельник, суббота, среда – неустанны моленья.
Словно моль, беспощадны среда и старения тленье.
Заболеешь, полюбишь – кровать служит верным подспорьем,
На неё ты пойдёшь умирать, горстку жизни проспорив.
Окунёшься в подушки её головой убелённой,
И последний закат, как бельё, сдёрнут с вешалки клёна.

============================== 

7.  Поймать себя за раненое слово

Перебирая мыслей стеллажи,
смотреть в окно
сквозь тюлевые шторы
на улиц
продувные коридоры
и отрицать, что ты устала жить.

Не тормошить,
не спрашивать у злого,
когда всех монстров мы в себе убьём.
Поймать себя за раненое слово,
слетевшее
подбитым воробьём.

Нанизывая чувственность на вертел,
уйти из дома,
память всполошив,
и ждать, когда отчаявшийся ветер
остудит боль
расхристанной души.

12.2016.

============================== 

8. Закрыть глаза...

                Среди запавших в память зим и лет,
                Где каждый ход за правильный был выдан,
                Пропало то, что мнилось очевидным,
                О чём сейчас приходится жалеть.
                "Однажды". Alkhat


Закрыть глаза и досчитать до ста,
вдохнуть знакомый воздух, чуть солёный,
и только тут, в тени большого клёна,
вдруг осознать – как сильно ты устал...

Когда-то этот город был тобой –
слегка наивным и смешным мальчишкой.
Ты не был в нём давно, пожалуй, слишком,
вступив однажды с жизнью в долгий бой.

Из года в год лишь множились пути,
стремясь за счастьем, призрачно-далёким,
ты в детство слал коротенькие строки:
«Приеду позже, мама! Не грусти...»

Теперь ты здесь: ночной звонок... вокзал...
Прервался бег, твой мир надёжный рухнул.
И помнишь, как рыдал на чьей-то кухне,
поняв, насколько в главном опоздал.

А город тихо, горя не спугнув,
к ногам подкатит старый мяч футбольный –
пинай его!.. Так яростно и больно,
как бьётся сердце сквозь твою вину.

Но бой окончен – ты пришёл домой.
Залечит время ноющие раны,
а ты поверишь, хоть и будет странно:
кратчайший путь до счастья – по прямой.

Когда-нибудь исчезнет пустота,
закружит жизнь в своём водовороте,
мелькнёт улыбкой маминой напротив –

закрой глаза и досчитай до ста... 


============================== 

9.  Монада


Снег с ледяным подбоем вьюжный конвой таскал.
Нас было ровно двое: я и моя тоска.
Лунных дорог ненастье свет из окна кроил.
Соображали наспех. Лучше бы на троих.

Ветер шептал "не надо" и завывал "не сметь".
Мы заплелись монадой: я и родная смерть.
Блажь разносилась зыбко, прямо – благая весть.
Скушать хотелось рыбку, и чтоб за то не сесть.

Кто-то пространство сглазил, строем святых покрыв.
Нас не разлить в экстазе, но подойдёт обрыв.
Бездна дорог без храма с массою ряс окрест.
Тело пасёт охрана. И не спасает квест.

Хватит смешных прелюдий, лучше залить глаза.
Не выходите в люди, чтобы зайти с туза.
Мы отходили скоро: я и души порыв.
Кажется, до упора, видится, до поры.

А за чертой прибоя – постеры стюардесс,
Близится поле боя (а для своих – чудес),
Лайнер крылом колышет вздёрнутый крепко лай,
Где ни двора, ни крыши, видимо – ни кола,
Где Николай-угодник каждому угодит,
Где налицо намордник и на него кредит,
Где тройки вьют верёвки, в бешенстве бубенцы,
Где из сорок – воровки, в срок отдают концы,
Где для любви открытка, свадьба, потом альбом,
Где воля мчит улиткой, вынеся всё горбом,
Где передоз дебилов, тоннами за пятак,
Где хорошо всё было... Вроде казалось так.

Время заносит лавой: след, города, века.
Ведь за минутой славы следует час быка.
Не забивайте баки – всё донесёт халдей.
Правда, верны собаки. Только не из людей.

Можно с концами слиться, руки слегка умыв.
Выручит заграница. Если бы не взаймы...
Поднял, что смог, без грыжи, без суеты глиста.
Жизнь удалась. Я выжил. Выплыл. Поднялся. Стал.

Так отчего тоскливо? Где же разлёт бровей?
Всё не того разлива или не тех кровей?
Кто же в окно стучится, тупо вползая в дверь?
Те же быки, волчицы, прочий подножный зверь...

Вот и не стало виски. Значит, пора кончать.
Жизнь. Пустоту. Записку. Подпись. К чертям печать!
В паре с удачей жарко. Правда – давно смердит.
Числился олигархом.
Средней руки бандит...

Утром нашла прислуга. Хладен. Мертвецки жив.
Это не вспашешь плугом, выдавив миражи.
Будится канонадой хитрая (тылом) голь.
Просто сплелись монадой: эго и алкоголь.
Просто сошлись и спелись, повесть свою верша.
Это совсем не ересь.
Ёрничество ерша.
Вот бы предать корриде каждый (по счёту) Рим...
Так же он ненавидел
Ершалаим...

============================== 

10. Вспомнить всё...

Берта сидела на стуле и смотрела в окно...
её, прожившую с Гансом чёртову уйму лет,
сегодня радовало только одно -
больше его рядом нет;
она вспоминала побои, грязные злые слова,
ревность, загулы, постоянную ложь,
как из паба его ждала ни жива ни мертва;
Берта теперь свободна от Ганса, и всё ж
она возвращалась и возвращалась назад -
в тот день и час, когда своею рукой
она в бокал с вином  добавила яд,
в один из двух, и...
тут же забыла в какой;
позвольте - скажете вы - у Берты склероз
или игра в рулетку у них в порядке вещей?   
Нет, Берта до смерти хотела  расстаться,
всерьёз,
навечно,
без шансов столкнуться где-либо вообще!
Выпили - вспоминала она - и пошла круговерть, 
крики, стоны, проклятья,
и с шеи упал хомут -
за это стоило одному из них умереть...
теперь ей только осталось понять - кому.

============================== 

11. С десяти и до вечера   

С десяти и до вечера день-деньской
Несмотря на политику и погоду
Ты работаешь в маленькой мастерской
Постоянным клиентам своим в угоду.

Что-то чинишь, паяешь, наводишь блеск,
Отжигаешь, шлифуешь, скрепляешь звенья;
Имена гравируешь чужих невест
И спасаешь события от забвенья,
Вырезая орнаменты важных дат;
Драгоценные камни сажаешь в "лапки".
Ты  берёшься за всё и почти всегда,
Даже если и  дело в простой булавке…

Не успел оглянуться – и дню конец.
Ждут хозяев сверкающие браслеты
И серёжки, и много цветных колец.
А тебя на крыльце поджидает лето.

============================== 

12. Улетаю в осень

Уронило посох время-пилигрим,
раскрошило звезды на уснувший пруд.
За тобою следом облачком чудным
улечу в ту осень, где меня не ждут.

Наложило солнце вето на дожди,
с летом расставаться мне совсем не жаль.
Я достану краски и карандаши  -
нарисую небо серое, как сталь.

Пусть мне в спину дышит  желтый суховей,
развевая  сказку о слияньи душ.
Осень-гувернантка, в городе дождей
к моему приезду фартук наутюжь.
 
============================== 

13. В деревенском пятистенке

В деревенском пятистенке
вечер. Тени всех оттенков.
Нет давно хозяйки в доме,
крыша, словно решето.
Убежали в поле мыши.
Пусто, сумрачно и тише,
чем в мертвецкой. Вещи в коме –
не тревожит их никто.
Запах горя и полыни.
Печь, озябшая до глины.
Рамы маются без стёкол,
и гуляют сквозняки.
Сеть паучья плотно свита,
мурашей пройдётся свита,
лунный свет потоком стёк бы –
щели пола широки.   
Позабыт журавль колодца,
леший тенью не крадётся.
Раздирает ветер паклю,
во дворе – чертополох.
Не скрипят здесь половицы,
не снуют к застрехе птицы.
Жизнь к закату... Вся иссякла.
Мелет времени молох... 

==============================