И третий уже июнь,
а будет их пятьдесят,
то звезды ее клюют,
то птицы над ней галдят.
И все вопрошает как
переступить порог:
-- Подай, если можешь, знак,
что ты улетел, сынок,
что кто-то чужой -- травой
к разутым ногам приник,
что горличий, а не твой
меня убивает крик.
Дай знак, что глядит на мать
не птица, а дух и сын.
Не стану тебя искать,
взывать или рвать седин.
А если ты дикий птах,
поставлю на хлеб свечу,
голодный слетишь на дах,
и я тебя отыщу.
Не время ли птицам… мне --
не время уже, а срок
безжизненный на войне.
Так ты прилетишь, сынок,
в мой дом и девятый круг?
Но если нельзя -- спеши
с другими детьми на юг.
На севере ни души.