Кому-то Бог открыл главнейшую из тайн:
В чём сокровенный смысл мучений и страданий,
И верой напитал, что жизнь – лишь первый тайм,
А смерть – второй, а вечность третьим станет:
Непрекращающимся, длящимся всегда,
Прекрасным единением с Отцом небесным,
Мистическим и сокровенным духа блеском,
Сверкающим, как Вифлеемская звезда…
Кому-то Дьявол наслажденье льёт в бокал,
Нектаром и амброзией питает страсти,
И за улыбкой дружбы прячет зависти оскал,
И грязь, и похоть честной искренностью красит.
И шепчет на ухо: «Всё можно – жизнь одна!»
И в бок толкает: «Веселись! Все прахом станем!»
И судорожно рвёт покровы Божьей тайны,
И крутит стрелки вспять - и тают времена…
Но Бог, и Дьявол – только стороны души:
Велит идти Бог вправо, Дьявол тянет влево…
О, если б мог я спрятаться от них в тиши,
Чтоб самому решать, где – небо, а где – хлебы!
Кому-то нужен Бог – всё зыбко и не ясно,
И только Он всё ставит на свои места,
И ярче райская горит в глазах мечта,
И жизнь не кажется ни гадкой, ни напрасной.
И замолить возможно первородный грех,
И усмирить все человеческие страсти,
И плоть поработив, подняться духом вверх,
Бессмысленную жизнь молитвою украсив.
Кому-то Дьявол нужен для отвода глаз,
Чтоб на него списать своё несовершенство
И на правах Закона растоптать блаженство,
Что жизнь сулит, а не Божественный указ.
Но Бог, и Дьявол – в человеческом плену,
И грех смердит не в Дьяволе, а в человеке:
Не Дьявол строит тюрьмы и ведёт войну,
Не Бог выплачивает пенсию калеке.
И тягостное благо, радостное зло,
И счастье доброты – всё в человеке зреет,
И, опаскудив жизнь, он быстро озвереет,
И Дьявол ни при чём, что зло в нём проросло.