Застыла темень снулая внутри пространства сонного,
струилась дымка лунная в оконное стекло.
За занавесью шёлковой две тени невесомые
почти беззвучным шёпотом вели свой диалог.
– Смотри, какая милая, счастливая и нежная,
ей видятся красивые о первой встрече сны.
И в ней определённо есть отрада безмятежности!
Похожи все влюблённые на вестников весны.
– Наивная и глупая! Пройдёт немного времени,
её влюблённость хрупкую заменит горклый сплин.
И станет жить особицей с проблемами, с мигренями,
а «личное» закроется на долгий карантин.
– А, может, хватит мудрости, и всё прекрасно сложится?
Не зря даются трудности неопытной душе.
Любовь всегда вне времени, любовь – суть непреложная,
она не ходит с теми, кто живёт настороже.
– Среди любовных казусов опять качнётся маятник,
не скоро зарубцуются следы сердечных ран.
Душой своей невинною она напоминает мне
всего наполовину лишь наполненный стакан.
– Стаканным антитезисам не нужно веских доводов,
у каждого имеется ответ совсем простой.
Считаю, безусловно я: стакан наполнен доверху.
– И чем, скажи, наполнен он?
– Водой и пустотой.
Прохладною истомою дышала ночь июльская.
Две тени невесомые шептались до утра.
В пространстве спящей комнатки качнулся полог тюлевый,
и на пол с подоконника слетели два пера.