С полей повеет новою весной,
И созвонится старый друг со мной,
И съедутся на улицу мою
Все, с кем нектар духовности я пью.
Услышав нас, в наш добрый уголок
Заедут Пушкин, Лермонтов и Блок,
Ахматова зайдёт на огонёк,
И Пастернак примчится на денёк.
А там, глядишь, дорогою отцов
Подъедут и Есенин, и Рубцов.
И Клюев, пыль взбивая посошком,
Из Заонежья явится пешком.
(Александр Пошехонов)
Темно и сыро. Свет в моём окне.
К кому ещё зайти, как не ко мне?
Сначала Пушкин робко постучал,
Потом Есенин – этот всё молчал.
Державин заглянул на огонёк,
Тредиаковский, Лермонтов и Блок.
Из Заонежья Клюев, с посошком,
Пришёл на Вологодчину – пешком.
Мы пили кофе, чай и заодно
Духовности нектар, затем – вино,
Ликёр, коньяк… Я на серёдку встал,
Уж и не вспомню, грешный, что читал.
Ахматову зажал я в уголок:
«Ты можешь задержаться на годок».
Сверкнув глазами злобно, Гумилёв
Послал меня, – видать, на путь отцов.
Зачем идти? – ведь путь с известных пор
Проходит через этот коридор,
Через мою кровать и кабинет,
И через стол, где ждёт меня обед.
Недолго шедший по пути отцов
В избу ввалился Николай Рубцов.
С неделю харчевался он, а днесь
Спросил, наглец: «Что делаешь ты здесь?».