* * *
Тихо ехал на простор рецидивист,
Долго небо наблюдавший из-под вышек.
Игнорировал заманчивых девиц,
А косился осторожно на детишек.
Пацаненок забивался в уголок.
То ли блажь достала вора, то ли рана -
Он растерянной мамаше приволок
Апельсинов из вагона-ресторана.
И, бессонницу имеющий в виду,
Раздувал усердно искру разговора -
С первой ходки на семнадцатом году,
Самовольно мне присвоив чин майора.
Говорил, что не участник мокрых дел,
Самого знобит , как нынешние ловки-
Молодняк сидит за дикий беспредел,
Будто впрямь вообразил себя в "ментовке".
Ни родителей, ни дома, ни жены -
Кореша, кожан да зубы с желтым блеском…
Все мы сбиты из обиды и вины
Вкупе с совестью – непрошеным довеском,
Горьким счетчиком, мотающим долги.
Мы по жадности, по злобе и по дури
Копим их, и самому себе не лги,
Что давно они оплачены в натуре.
Каждый волен жить по собственным часам,
С дошлым дьяволом вступать в любые сделки,
Но когда-то, знаю я и знаешь сам,
На манер тугих клещей сойдутся стрелки...
Утром дождик по перрону полосил.
Тек приезжий люд к трамваям и водилам.
И в пустом купе катался апельсин
Одиноким и оранжевым светилом...
2002