я не знаю, как быть мне, и что мне делать,
я смотрю на неё, – и мне снова десять,
и мы с полной обоймою в пистолете
убегаем смотреть на птиц.
вот, казалось бы, – выболит хоть немного,
ты встаёшь с той ноги на другую ногу,
нам дано выбирать, как начать дорогу,
но не цель пути.
я смотрю на неё, вся такая злая –
девяносто восемь, я умираю,
а она вся цветёт, как цвела бы в мае...
Господи, прости!