А чем дальше на юг - тем теплее становится небо,
На деревьях сильней пробиваются юные листья.
В небеса улетают осколки разорванных писем,
Бело-синяя краска навек остаётся на кисти.
И любовь засыпает под талым сверкающим снегом.
Небеса цвета горных ручьёв, будто флаги, трепещут,
Сны и письма весной слишком часто случаются вещи,
И дожди по рукам твоим мраморным хлещут и хлещут.
Ты везде в этом месте. И в листьях, и в лужах, и в камне,
И в горах, что с высот поднебесья всё видят и слышат,
И в цветах бузины, и в вечерних прогулках по крышам...
Ты бывал высоко, но ты хочешь всё выше и выше.
Ты - незримая тень на моих полусомкнутых веках,
И ты - здесь, ты со мной навсегда, только в разных обличьях,
В зеркалах, на ладонях, за окнами в клёкоте птичьем
И во мраморном взгляде твоём, и спокойном, и хищном.
Белый цвет бузины незаметно растает к апрелю,
Ты вернёшься потом - расцветая черёмухой в мае.
И потом, каждый раз, когда время придёт, умирая,
Заточённый под серого мрамора тонкие грани,
Ты ноябрьским инеем ляжешь на тонкие руки,
И опять наконец-то заставишь меня засмеяться,
Закружив лепестки бузины в ветра бешеном танце
И вписав в календарную вечность число девятнадцать.
04.04.2017