«Я шарюсь в закромах своих извилин,
Мету сусек старательно, но тщетно,
Нет ничего в нём, кроме серой пыли,
И по углам - тенёты несусветной...
Неужто мыши завелись в моём амбаре,
И вместо сыра вещество употребили,
(По нраву серое, зубастой серой твари)
Им наплевать, что дарование сгубили…»
Иван Брустурский
*****
На белом свете я прожил, скажу, немало,
И был уверен, что дошёл до самой сути.
Но что-то, вдруг, мне подсознание сказало,
И захотел в себя поглубже заглянуть я.
И вот, по темечку прошёлся я, тихонько,
Нырнул в трубу ушную, сразу стало легче.
Проверил пазухи, миндалины легонько,
Затем обследовал желудок свой и печень.
Но, заплутав в низах, я понял очень ясно,
Что вдохновение рождается чуть выше,
Где в серых клетках мозговые есть запасы.
Вхожу в извилины и вижу – всюду мыши.
Одна жуёт кусок, ответственный за прозу,
Другая мнёт, без состраданья, зону рифмы.
И ослабев, зову я шепотом на помощь,
Поскольку разум мой теряет алгоритмы.
Уже не надо мне стихов и лавров прежних,
На карте жизнь моя, и это очевидно.
А серых клеточек становится всё меньше,
О, как печально мир устроен и обидно.
Тут, задавая мне различные вопросы,
Склонился кто-то над моим ослабшим телом.
И вдруг, как в детстве, стало всё легко и просто,
-Агу – агу – вот всё, что вымолвить сумел я…