Выйдешь поутру, сладко зевая,
На крылечко, да глянешь за двор,
А над речкою, синь обнимая,
Тают снежные маковки гор.
Улыбается солнце счастливо,
Поцелуями ластит всего:
Щёки, губы - и прямо, и криво,
Словно нет больше здесь никого.
Ощущение - как причастился…
Стоп! А время? Так Лёха-то ждёт!
У колодца с ведра окатился,
Хвать чертУ с топором и - вперёд!
Дяде Ване, с Алёшкой – соседом,
На околице сруб поднимать -
Угол в «лапу» с потаем, да следом
Мох кияночкой в паз подбирать.
А девчонки, глазами стреляя:
«Не желаете, парни, кваска?»
Да какое?! - Тут пьянка другая,
Тут кураж подцепил мужика!
Я бревно кантовать - он закончил.
Я на сруб – он уже наверху!
Улыбается только, хохочет,
Мох в ладонях изводит в труху…
Так мы с ним, кто ловчей да быстрее
И подняли избу до стропил.
Дядя Ваня тропинкой в кипрее
Тащит бражку отметить наш пыл.
«Ну, ты, Лёха и крепок, однако,
Что тут скажешь ещё? – Молоток!»…
Дядя Ваня - медок, кулебяку,
Да ватрушки на женин платок…
Вот и плата. Сковала усталость.
Ну, и честь тоже надобно знать.
Да и матушка вся стосковалась,
Завтра тоже с рассветом вставать.
Возвращаюсь домой по деревне -
Зорька в речке полощет косу,
Вкруг её кедрачи с умиленьем
Держат в лапах фату на весу,
Летний вечер присел за колодцем…
Я же знаю - избёнка не храм.
Так за что по отечески солнцем
Бог целует меня по утрам?
Черта - плотницкий измерительный инструмент.