Не выдержав подземного удара, горное плато раскололось. От края до края, от горизонта до горизонта его разрезала глубокая пропасть.
Она была не особо широкой - мальчишка мог перекинуть через нее камень, но люди, которых она разделила, вместе так больше и не сошлись. Они умели много всего: пасти скот, сеять просо, растить детей, складывать из камней жертвенники богам, но не умели наводить мосты. Сменились поколения. Две части некогда одного народа зажили своей, отдельной жизнью.
Вот у этой пропасти и встретились однажды мальчик и девочка. Познакомились и подружились. Раз в день, а то и чаще, прибегали они каждый к своему краю. Разговаривали, или просто приносили игрушки, показывали друг другу и играли рядом в одну общую или каждый в свою игру. И было им легко, уютно и спокойно.
Они пытались дарить друг другу подарки. Перекидывали через пропасть красивый камешек, цветок или кусочек вышитой ткани. Мальчик делал это чаще: он был сильнее и бросал дальше. А у девочки не всегда получалось. Многие ее подарки не долетали, падали и терялись в бездонной глубине. Но не все. Некоторые цеплялись за камни и оставались на уступах.
Хотя они теперь и были недоступны, но ведь не потеряны вовсе - лежали там, в целости и сохранности, словно общий клад. Пусть до них нельзя дотянуться, но и никто другой уже не возьмет.
Мальчик ворчал на девочку, учил ее бросать правильно и никогда не брать для этого листик, цветок или тряпочку, ведь они легкие и летят недалёко. Но она все равно пыталась: вдруг на этот раз получится? Ведь они такие красивые! Пусть он тоже посмотрит.
В чистом горном воздухе вещи хорошо сохраняются, и мальчик с девочкой долго могли любоваться ими:
- А я сегодня смотрел на твой подарок!
- Что, я не слышу!
- Смо-трел на по-да-рок!
- Ко-то-рый?!
- Тот, что спра-ва, вни-зу! Се-год-ня он та-кой кра-си-вый! По-смо-три!..
Так продолжалось из месяца в месяц, из года в год. Девочка рассказывала ему о своих родственниках и знакомых, о вредных мальчишках, что вместе с отцами вернулись с пастбищ. Вот эти рассказы ему не очень нравились, и он всегда говорил, что если бы мог, то уж точно защитил бы ее и всех проучил. Она смеялась! Рассказывала о праздниках, что проходили в стойбище и о богах, в которые верило ее племя, а он ей - о своих.
Иногда они спорили: чьи боги сильнее и лучше, и даже, споры эти, бывало, заканчивались криком и ссорой. Но через день-два они опять бежали к пропасти, с одним желанием: спасти, удержать, сохранить невидимый мостик от души к душе. Не дать исчезнуть!
В племенах знали об их дружбе. Сначала ругали, а потом устали, привыкли, смирились: ну что такого, если эти двое просто поговорят. Все равно, им никогда не сойтись. И это была чистая правда.
Мальчик и девочка взрослели. И, хотя их тянуло друг к другу, но они видели и понимали, что на самом деле их разделяет глубокая пропасть! Каждый должен строить свою, отдельную жизнь.
И мальчик женился, и девочка вышла замуж. Родители нашли им подходящие пары: чтобы дом был – полная чаша, чтобы богатство семьи возрастало, чтобы детишки были крепкими и здоровыми.
Первое время они вовсе не встречались. Он - месяцами кочевал со своими стадами. Она – занималась хозяйством: вымачивала и скоблила вонючие шкуры, шила из них одежду, рожала и кормила детей. Но, все же, нет-нет, да и выбирали они время, подходили к пропасти: вдруг повезет, увидимся…
Только везло им редко. Чаще каждый из них в одиночестве бродил там, вспоминая места детских игр - знакомые холмики, камушки, ложбинки. Или, ложась на край, свесив голову, старался разглядеть там, внизу, еще не до конца истлевшие детские знаки внимания.
Все же раз или два в году они встречались. Она приводила своих детей, а он – своих. Ребятишки играли рядом, что-то кричали через пропасть. А они сидели тут же и тихо и нежно смотрели друг на друга, стараясь увидеть, найти знакомые с детства черты.
Иногда разговаривали, но речи становились все короче: многое сказано, да и жизни их разошлись в разные стороны. Больше молчали каждый о своем…
«Если бы земля сошлась. Если бы это случилось и мы встретились, подбежал бы к ней, обнял, прижал к себе ее тонкое упругое тело, приподнял на воздух и кружил, кружил! Она бы смеялась, закинув голову назад, сжимая пальчиками мои плечи. Ах, как она бы смеялась! Так умеет смеяться только она одна во всем свете. А ее длинные черные косы, как лучики, разлетелись бы в стороны, а потом, когда я остановился, обвились вокруг, соединяя нас. Как я любил бы ее…»
«Ах, если бы все сложилось иначе, и я вышла за него, что тогда? А вдруг он оказался бы лучшим мужем: меньше бил бы меня, вернувшись с пастбищ, чем этот… Одичает там: можешь - не можешь, хочешь - не хочешь... Ничего не разбирает. Вот и бежишь к знахарке за снадобьем, только их вдали увидишь, напоить его, чтоб скорее уснул. А то - заговоришь. Он как ребенок: если не вовремя ему что-то сказать, о другом подумает и свое уже не может. Только злой потом. Все мне поминает, что сюда хожу, а его не люблю… Так троих и не уберегла, скинула: двух мальчиков и девочку… Девочку уже замуж выдали бы… Да, ладно, хоть в жизни не мучалась…»
Прошли годы. Они оба состарились и овдовели. Однажды, придя на заветное место, на той стороне, на самом краю, она увидела маленький каменный холмик. Рядом - белыми камушками имя и дата. Для нее. Сыновей перед смертью просил.
Киров, май 2008.
© Иванов-Польский К.В., 2008.