А теперь и впрямь я в тебя по фаланги пальцев,
Если вскинуты вверх руки,
Влипла так, что бульдозер можно не нанимать.
Как-то враз сошлись глюки двоих скитальцев,
Что совсем не хочется разнимать.
Ожидая флеша, рискую все проиграть,
Но опять и опять на ва-банк поднимаю ставку.
Внутри сидит шавка,
И так сложно порой запретить ей хвостом вилять.
И собака дерется с кошкой,
Обижаясь, что той не хочется с ней играть.
Ведь у кошки все решено на пятьсот вперед:
Покер, шлюхи и времени нет мечтать.
Только когти подрать о легочный гололед
И зацепки сделать на тоненьком платье нервов,
Чтоб пошло по шву, чтобы больше не надевать
И оставить тем, кто милостынь просит в церкви.
Кошка стерва, но ей, как и псу,
Так страшно одной засыпать
И одной просыпаться. как в детстве, в поисках молока,
Тычась только теперь в подушку, не в мать,
Закрываю глаза и вижу в глазах тебя.
Разреши мне, Господи, впредь никогда не моргать
Или не просыпаться.
Но я продолжаю таять и рассыпаться,
И, возможно, скоро пылью пущусь летать.
Заметут под шкаф-хорошо.
Буду пристально наблюдать
За нелепой драмой моего зоопарка мыслей.
Ты ушел, а девочка здесь неистово
Бьет по клавишам, время пытаясь поймать,
И суется везде и ко всем, кто тобой дышал.
Порываясь выгрызть любую чужую глотку
Лишь за то, что хозяева их могли тебя целовать.
До сих пор пытаясь понять, то ли это совсем бессмысленно,
То ли важно настолько, что нужно уже принять
Зависимость.