она выскочила, как чёрт, к подбородку приставила нож,
всё, говорит, теперь уже поздно, ты никуда не уйдёшь.
я разрежу тебя на кусочки, сниму твою тёплую кожицу.
мне никак не живётся иначе.
не спится, не естся, не можется.
она вышибла дверь с ноги, перевезла все свои вещи,
с каждой ночью она всё громче, всё безжалостнее и резче.
она курит, не одеваясь, что-то кричит с балкона.
и глядят ненасытные черти
из огромных её глазёнок.
она пьёт мою кровь на завтрак, и на обед, и на ужин,
а соседи уже судачат, мол, угробит и этого мужа.
она ходит в моих футболках, учит меня плохому.
я привык к её влажному телу,
как к наркотикам или спиртному.
из таких не выходят супруги, послушные тихие жёны…
я вхожу в неё, как в Аид, каждым вздохом её обожжённый,
я не знаю других имён, я забыл номера своих бывших.
мне так сладко, и больно, и тошно,
что от этого едет крыша.
я зациклен на этой стерве, я забил на друзей и работу,
у меня не осталось денег, я раздавлен и напрочь измотан.
она выскребла моё сердце, чтобы складывать там окурки.
но однажды она ушла.
в моей старой осенней куртке.
я уехал из той квартиры, протрезвел и вернул румянец.
у жены моей - новое платье, а у сына - огромный ранец.
я почти высыпаюсь, а утром отвожу нашу дочку в ясли.
я прекрасный отец и муж,
но до чёртиков просто несчастлив.