…Читаю название и думаю, что сейчас мне откроется волшебная новогодняя история с главным героем - Прекрасным лётчиком. Но главным героем в рассказе, оказывается не лётчик, не новогодняя ёлка и даже не женщина по имени Ёлка. Главным героем здесь - совсем невидимый, но явно ощутимый персонаж – Замкнутое пространство. Оно по-своему руководит людьми и главенствует над их судьбами. Оно по-своему поглощает их и безысходно сжимает в своём костлявом удушье. И только чудо способно высвободить человека из этого пространства… Или хотя бы надежда на чудо…
Но всё чудесное – безумно далеко и почти недосягаемо. Только явная боль женщины-Ёлки за сына. Боль и страх. Как всякая настоящая мать, понимая, что самой ей уже не выбраться, Ёлка переживает за своего Сашку. Вот и её Новый год – это тоже Замкнутое пространство: больная мать, десятилетний сын… колючая проволока, окружающая военный городок… Автор выводит мать и сына на ночную улицу и рисует кусочек почти фантастической картины того мира, где должно быть всё иначе:
«…небо открылось всё в звёздах, - крупные, чистые и холодные, они сияли в тёмном небе, словно вмёрзшие туда осколки льда. Десятилетний сын стоял у порога их финского домика, рядом со скрипучей заледенелой яблоней, и как юный Бог, глядя вверх на сверкающие сокровища, сказал ей: «Там тоже живут люди. Давай им помашем!» Она стояла, махала пушистой варежкой звёздам.»
Но даже и в том мире, где ей видятся осколки льда, а сыну – сокровища, тоже холодно. Но можно и тому миру помахать своей «пушистой варежкой». Ведь сын предполагает там нахождение людей! Только собственный сын, её несчастная кровиночка, видится ей Богом. И только она знает горестную причину появления на свет своего маленького «бога». И причина эта щемит её сердце, мучает. Не романтическая встреча в 17 лет, не ухаживания и цветы, как это обычно случается, а смрадная прачечная, в которой она работала… солдат, принёсший туда ворох грязного белья с гарнизона… и там же, на ворохе, заткнув ей грязной тряпкой рот… Похожая предтеча появления на свет ребёнка нередко случается с девушками, становящимися матерьми. И Светлана Василенко откровенно пишет эту горькую правду. Правду, после которой мир в душе матери превращается в грязное месиво, и единственным светом для женщины остаётся её дитя. Её сокровище, которое только она должна оберегать от ужасающей правды. Оберегать и верить в чудо. Чудо – для Него!
Да, Новогодняя ночь. Где-то там, за колючей проволокой - село. Где-то там по-своему гуляют и поют люди. Всё – где-то там. И она слышит их счастливые голоса.
«Голоса были пронзительные, прозрачные, и как дымы из печных труб, уходили ввысь, в небо. Хор между землёй и небом стоял неумолкаемый. Боже ж ты мой, какое счастье, подумала, а она одна колючей проволокой будто от этого счастья отрезана.»
Замкнутому пространству всё равно, какая у неё, Ёлки, душа, какое сердце, какая она сама, что она за человек, и достоин ли этот человек-мать лучшей участи на свой Земле? Оно просто схватывает, сжимает, уносит, закапывает всё глубже и всё дальше от просвета, от выхода на этот самый просвет. … И как бы из самой отстранённости от реальных прелестей жизни рождается горечь её самосозерцания:
«Эти моменты отрезанности, оторванности, выпадения из мира людей она, близорукая, неуклюжая, застенчивая, не умеющая хорошо говорить, петь, танцевать, красиво одеваться, шутить, делающая всё невпопад, - не имеющая в себе ничего, кроме белозубой нелепо-счастливой - гагаринской – как все называли, до самых ушей, улыбки, до сердца, которое молчаливо, изо всех сил любило своего сына, свою мать, своих немногочисленных друзей и подруг, свою степь с звёздным небом над ней, - ощущала всегда, но особо остро стала чувствовать в последнее время.»
Эта острота чувствования возникла у Ёлки не вдруг. Случилось то, чего она и боялась все годы, пока растила сына. Всё-таки случилось однажды:
«… он вернулся домой заплаканный, и спросил её: «Мама, мальчишки на улице сказали, что мой отец – солдат, и что я родился под забором. Это правда?» Она задохнулась от ужаса, поняв, что грязная тайна появления на свет мгновенно отбросила бы её сына вниз, назад, туда, откуда он появился, откуда он уже бы не выбрался, и тем самым убила бы его…»
И надо было что-то придумать, чтобы вырвать из сознания сына отголоски грязных разговоров, чтобы хоть как-то защитить его ранимую, но светло растущую душу. И она придумала то простое, что обычно говорят матери-одиночки своим сыновьям… Что обычно говорят о канувших в лету их свободных в своём полёте отцах: «Твой отец – лётчик!»
И теперь ей во что бы то ни стало необходимо было этого «лётчика» найти! Найти и разрушить этот прорвавшийся из людской среды ручеёк нечистой молвы… И хотя бы в качестве мифа найти оберег, способный защитить сына. В ближнем окружении не найти. Каждый из её ближнего окружения тоже поглощён безвыходностью Замкнутого пространства. Подруга Нинон захвачена животной страстью к мужикам. Подруга Галка – безудержной страстью к алкоголю. И в Новогоднюю ночь пространство сталкивает их всех. И автор показывает самую правдивую картину того, как справляет прекрасный праздник «отрезанное» большинство, желающее просто напиться, чтобы хоть ненадолго забыть о невзрачности своего существования. И в этой среде ей, матери-Ёлки, спасения для сына не найти. Хотя для неё самой был в эту ночь один момент спасения от настоящей, реальной, физической смерти:
«Осторожно перебирая колючую проволоку руками, она потихоньку ползла вверх. Но едва взобравшись на гору, снова сорвалась. Теперь она летела вниз, не касаясь ледяной дороги, как бескрылая птица, слепым комком неумолимо падая в пропасть, погибая по-настоящему, крича от смертельного ужаса. Кто-то с кручи бросился вниз, следом за ней».
Но это только физическое спасение. А настоящее, всеохватывающее и поднимающее душу, где? Где то, что поможет встать на ноги и укрепиться на земле? Этот поймавший и спасший её Славка? И, пока читаю, хочется поверить, что этот спаситель окажется настоящим… Но нет, нет… Всё не так. И уже переживаю, неужели Новогодняя ночь так и не подарит самой Ёлке ( в человеческом обличье) хотя бы ожидаемый кусочек чуда?! Почему автор так жесток и беспощаден в своей правде? Где «летчик»?
«Он действительно возник вдруг. Не было его нигде, не видели они его. Или чтобы не поскользнуться, в землю смотрели? Но когда кто-то загородил им дорогу, и они пытались его обойти, а этот кто-то не пропустил их, и они разъярённо подняли все свои три головы, как трёхголовый змей – вот тогда и увидели они – его, прекрасного лётчика. Он стоял перед ними огромный, в меховой лётной куртке и в лётном шлеме, красивый и пьяный вдрибадан.
- Девчата, - сказал он. – Я где?
- На Луне, - сказала Галка.
- Красиво, - сказал лётчик, оглядывась».
Ну, наконец-то! – вздыхаю я в предвкушении ожидаемого счастья. Мне всегда безумно, безудержно хочется счастья для настрадавшихся людей… Но где-то в подсознании рождается мысль, что лётчик – тоже порождение Замкнутого пространства. И я старательно отгоняю эту мысль. Лётчику из Замкнутого пространства легче выбраться. Он может взять и улететь, а может и остаться… Вдруг останется!? А вдруг!!!! Ведь лётчик прилетел на своём истребителе за елкой. Оно уже ассоциируется в моём сознании, что не просто за ёлкой новогодней для своих друзей, но и за этой женщиной-Ёлкой – для себя! И уже благодарна автору, какую фантастическую картину рисует он волшебными мазками своей прозрачной стилистики, выбранной из сундучка с богатствами душевных сокровищ. И вот оно, настоящее чудо, свершится сейчас – на земной Луне!
«Он стоял один, среди незнакомых ледяных домов и звал их:
- Там, на Луне! Люди! Я замерзаю!»
И замёрз бы после того, как одна подруга Ёлки просто попользовалась им, другая, испугавшись мужа, бросила погибать на новогоднем морозе. И замёрз бы, когда б не Ёлка…
Но автор строг в своей правде и не подпускает фальши. Хотя крохотный осколок чуда всё-таки дарит моему тревожному ожиданию. Крохотный, похожий на «осколок льда», вмёрзший в ночное небо… Осколок чуда - не для себя. Для сына! И этот «осколок» виртуозен. Но как он будет выглядеть, я не скажу. Пусть читатель сам удивится виртуозностью разрешения этого «осколка». Виртуозностью, на которую способно только настоящая мать…. и талант автора.