и сон травы,
и дрожь деревьев,
и дудочки напев пастуший, -
он слышал все, как отзвук в душах
молитвы тихой "miserere"
потом не мог уснуть, и сердце
все трепетало, зов почуяв
и легкие касанья смерти.
звенели звезды: "аллилуйя!"
а ночью снился дом и детство,
взлет и паденье, скрип качелей,
к нему тянулись клена ветви,
как будто бы обнять хотели