Мы стояли на улице рядом, мы были близко,
Но все-таки - каждый в своей вселенной:
У меня деревья скрипели «время, время»
И ветер гнался как пес за опавшим листом...
У него облака ползли над дорогой низко,
Голоса чужие монетой разменной звенели,
Он их слушал недолго, он был с голосами теми
Лишь затем, чтоб потом сказать о своем.
Ветер в спину толкал и шептал мне: слушай, слушай.
И я слушала так, что темнело в глазах и в мыслях,
А хотелось ведь только немного, слегка прикоснуться,
Просто дать кому-то понять, что я его слышу.
Прямо к нашим ногам склоняли сердце пионы,
Наши тени, касаясь друг друга, на них смотрели,
Слово как ледокол раздвигало границы смысла,
Но никто вокруг ответить был не готов...
Неужели и я не слышала, не говорила?
Только лишь наблюдала за тем как два странных артиста
Незаметно для глаз посторонних играли на сцене
Об участии тонком, о том, как на палубу тела
Поднимаемся мы, до этого спавшие в трюме?
Неужели и я, лишь затем, чтоб сказать о своем?
Замолчал, отвернулся, - не подходи, не тронь...
Но ведь он меня тронул, тронул и не заметил.
А деревья скрипят на тысячу голосов,
Наступает ночь...
Ночь на всем белом свете.
Догорает огонь,
Но ведь было светло от цветов.