Опускался на землю ранний, декабрьский вечер,
Зажигать начинали фонарщики свои фонари,
А в борделе, что на Мещанской улице,
Подпрыгивал от нетерпения Александр Сергеевич,
Но что поделаешь, если они одну возжелали!
Остальные девки давно уж приелись им,
А эта новая, только что появилась здесь.
Услышал поэт о пополненье в борделе
И в тот же час помчался туда,
Но опоздал, не один он любил пробу снимать
И сидел теперь, мрачно поглядывая вокруг.
Обнимались рядом два пьяных солдата,
Свое они уже получили, пунш попивали
И рассказать что-то друг другу пытались.
Злился поэт, глядя на пьяные лица:
«Им же ведь все равно, лишь бы баба была,
Так ведь нет, и эти меня опередили!»
В уголке пристроился какой-то студент,
Уткнувшись носом в философскую книжку.
Усмехаясь, глядел на него Александр Сергеевич:
«Он что, с девкою будет рассуждать о Сократе?»
Наконец появился лохматый расстрига-поп,
Довольно мурлыкая под нос из божественного.
Вскочил поэт и в комнату побежал,
На ходу расстегивая свои панталоны…
А бывший поп пунша налил стакан
И к студенту стал приставать,
Пытаясь учить его, как надо жить.
Вот и поэт к их компании присоединился,
Стал он еще, почему-то, мрачнее
И расстригу-попа принялся ругать:
«Да ты, поп, девку совсем заездил,
Не осталось сил у нее на меня никаких!»
Смеется в ответ поп довольный:
«Это тебе не стишки писать,
Тут нужно уметь работать!»
Выпил пунша стакан одних махом поэт
И стремительно в темноту убежал,
Ничего, еще далеко не вечер!
Постарается он кого-то получше найти…