ИЗОБРЕТАТЕЛЬ КОЛЕСА:
Как в летний полдень рухнул снег,
как в безысходности спасенье,
не то в бреду, не то во сне
явилась ось, как осененье.
И застучало мне в висок,
и стало сладостно и больно.
И я придумал колесо
сначала в форме треугольной.
Изобретатель-ротозей,
я из него не делал тайны –
и всех врагов, и всех друзей
я пригласил на испытанье.
И кто-то ржал до хрипоты,
сжимая потные ладони,
и надрывала животы
толпа жрецов на полигоне.
Ну что ж, я справился с бедой
(не озаренье, так старанье)
и становился ободок
все многогранней, многогранней.
И как-то утром (срок истёк
мне с бесконечностью бороться)
глаза сощурив на восток,
я сделал дерзкий вызов солнцу.
Я над собой не замечал
еще карающей десницы,
но нить дамоклова меча
моя порвала колесница.
Жрецы вселить пытались страх
за осквернение Колосса,
и затрещали на кострах
мои округлые колёса.
Но полыхнула в облаках
слепящей молнии зарница!
Жрецы остались в дураках,
когда гремела в небесах
с дождём и градом колесница.
ПОДВЕРГНУТЫЙ КОЛЕСОВАНЬЮ:
Гений должен предвидеть многое,
гений должен предвидеть всё.
Ты не ведал, какой дорогою
заскрипит твое колесо.
Ты, ликуя, пустился в пляску,
когда первые колеи
проложила твоя коляска...
На которой меня везли.
А когда, прошептав молитвы,
я был вмят в твое колесо,
колеи калёные бритвы
наносили мне на лицо,
инквизитор, кромсая тело,
выжимал из него мольбу,
ты ответь: тебя не вертело
колесом в уютном гробу?
РЕЗОНЁР
Изобретатель колеса,
предшественник творца спирали,
ты создал чудо без конца,
и бесконечны чудеса,
что с ним позднее вытворяли
(порою головы теряли,
как в сумасшедшем авторалли).
Ты не сумел себе урвать
награды, степени и званья,
и лучше бы тебе не знать
про мерзости колесованья.
Казнённый, ясно: вы враги,
и ты его простишь едва ли;
но только память напряги:
за что тебя колесовали?
Твоя великая идея,
гуманнейшая из идей,
а сколько вызвала на деле
она страданий и смертей.
(Не смог предвидеть Прометей
курган обугленный костей
и тех, кто втягивает в нос
с довольной мордой дым колёс).
Вы все достойные друг друга,
но связаны порочным кругом,
опередившим колесо
в его созданье.
Себя руками подлецов
подверг создавший колесо
колесованью.
ВОДИТЕЛЬ, НЕ ВПИСАВШИЙСЯ В ПОВОРОТ:
Меня учили папа с мамой
всегда идти по жизни прямо.
– Не свороти с прямой дороги, –
внушали в школе педагоги.
И, эстафету подхватив,
за то же бился коллектив.
– Свернуть страшней, чем удавиться! –
твердят газет передовицы.
Что ж, вывод делался простой:
достигну счастья по прямой.
Но вышло всё наоборот:
подвёл коварный поворот.
Конечно, не был я наивен,
прямолинейно примитивен –
и за обочину съезжал,
и колесил по виражам.
Но это всё была труха,
так, наносная шелуха.
А по натуре по самой
я был бесхитростно прямой,
как приказания старшин,
как непрожёванный аршин.
Была дорога нелегка,
когда слетела шелуха
и помешала повернуть
мне в нужный миг прямая суть.
И, как в фиорде кашалот,
я не вписался в поворот.
Потом поминки, некролог
и на скрещении дорог –
надгробья каменный брусок
и рулевое колесо.
Вот так: твое изобретенье
и здесь сыскало примененье.
Смешно винить в нелепой смерти
тебя, создатель круговерти.
С собой не справился и вот...
Судьбы курьёзный поворот.
РЕЗОНЁР:
Когда, презрев свою природу
во имя будущих побед,
ты, наконец, обрёл свободу
гнуть беспрепятственно хребет,
(и цель ясна, и путь продуман,
и, позвоночником скрипя,
на колесе своей фортуны
ты колесуешь сам себя),
вдруг вырывается наружу
незащищённо и остро
больной изломанной натуры
прямое жёсткое нутро.
Тогда увидишь, чья возьмёт:
ты станешь мучеником дыбы
иль согласишься наперёд
на все грядущие изгибы.
Но если выберешь второе,
потом окажется нужна
вновь за нежданным поворотом
твоя былая прямизна.
Устал! Ты ищешь постоянство,
желаешь ясности в судьбе
и ждёшь ответа,
но Пространство
и Время замкнуты в себе.
Ищи свой путь, своё лицо,
но будь готов на одиночество
и знай, что поиск не закончится,
как бесконечно колесо...