Секунд не осталось. Касаемся лбами.
До хруста сжимаю усталость зубами.
Дорога. Колеса от скорости ноют.
Ветвятся вопросы, забытые мною.
И в ленту пути, горизонт спеленавшего,
Вплетаются кадры из общего нашего.
Вот желтая ревность не пахнущей розы….
Гаишник... И снова ветвятся вопросы.
На переплетениях сохнущих веток
Мне вряд ли дождаться ненужных ответов.
Вот пальцы: Рука, ни к чему, напряженная…
Глаза... Поворот... Фура вусмерть груженая…
Невкусный парфюм... Ты мне хочешься сниться…
Усталость песок подсыпает в ресницы.
Вдоль смальты асфальта торговцев времянки…
Вне темы: "Вы в детстве болели ветрянкой?".
И снова глаза: "Я забыла: здесь платят!"
Гад, слепит! Тонов невесёлости платье.
Сном скрюченный брат улыбается мороку…
Глаза... Закрываются. Хватит ли пороху?
От песен охрип. Больше не помогает.
Пинаю педали босыми ногами.
Глаза... Предрассветная краска востока.
Капризные фанты. По-детски жестоко.
Знакомлюсь с разлукой, прижитой от встречи.
Смакую отличия текстов от речи.
И снова в рулоны асфальтовой ленты
Стоп-кадрами врезаны встречи моменты.
Я восемь часов был тобою пропитан.
Тебе как спалось? Всё. Приехали. Питер.
июнь 2002