Тетя Кея – солнышко в деревне, хоть нелегкой выпала судьба, приютит, накормит, обогреет, как родных, чужих людей всегда.
Наш визит не будет исключением, не смутил ее солидный вид, наложила вкусного варенье, самовар, как паровоз, кипит…
- Жили мы в семье большой неплохо, - отвечает Кея на вопрос, - нас в семье детей, словно гороха, будто бы на небе ночью звезд.
Папа наш исправный был хозяин, мельница, три лошади, бычки. Хлеб выращивал, был он с урожаем, разорили нас большевики…
Выгнали из новенького дома, вышвырнули, как кутят, в амбар.В нашем пятистенке, точно помню, новоселье справил комиссар…
Память для старушки, словно глыба, будто пятитонный самосвал… - И питались только одной рыбой, нас кормилец - батюшка спасал.
Жили в саманухах да сараях, мать меняла сбойки на зерно. Тут подкралась к нам беда другая, черный, страшный мрак, тридцать восьмой…
Журналисты, мы народец тертый, только от лукерьиных речей, стало мокровато в глазах что – то, ведь все это было только с ней.
- В марте ночью к нам пришли чекисты, - тетя Кея подливает чай. – Узелок отцу с одеждой чистой, мама собрала как на пожар.
Толком ничего не объяснили, это не забуду до сих пор, батю «тройкой» в Омске осудили, вынесли смертельный приговор.
Память, память…Вещая как птица, перед Кеей чувствуем вину, не было четырнадцать, трудиться, начала девчоночкой в войну.
- На быках пахала, боронила, - Кея нам рассказывает свой путь, - в Омутинку ночью хлеб возила, в Петухово с солью был маршрут.
На полях «распаливали» точки, получалось темное пятно, а потом на них с утра до ночи, от комбайнов сваливали зерно.
А еще в лугах траву косила, а зимой , словно на дот, в тайгу… Героиня наша петь любила, несмотря на холод и пургу.
Тетя Кея – песенное сердце, как родник, звучит ее мотив, искренний, возвышенный и честный, раз услышишь – вечно будешь жить.
Вот такой талант живет в глубинке, бабушка Лукерья бриллиант. Легкая, как светлая пушинка, всем умеет людям помогать…
На снимке: Тетя Кея