Вообще-то я не помню, как в экспедиции я начал пить спиртное. Наливали мужики, потому что я был одним из них – работал не меньше их, рубил такие же толстые стволы, что и они. И ещё лазил по деревьям, как обезьяна, а они не могли забраться высоко. В общем, уважали меня так же, как и других мужиков. Поэтому и наливали спирт, в дни праздников и большого отдыха. Таких дней было мало. Наравне со мной, точнее, больше пил и раньше начал пить и Юра, младший брат Ольги, жены начальника экспедиции.
Юра был рабочим в геофизическом отряде, носил тяжелые аккумуляторы вместе с другими рабочими. Думаю, ему было лет 16-17. Мы с ним не общались – он был и старше, и из другого отряда, и из другого круга.
Но он умел пить – залпом, и шел спать.
Я тоже выпил спирт залпом, как учили меня рабочие мужики, мои соратники лесорубы. Запил водой сразу же, и пошёл спать, хоть мне и не хотелось. Но буянить, или разговаривать, как, например, Витя Сивкевич, мне тоже не хотелось. Я помню именно этот случай потому, что впервые видел, как Юра сразу пошёл спать. Думаю, были и более ранние события в экспедиции, когда надо было пить водку или спирт. Бутылка спирта тогда стоила 5 рублей. Это был чистейший спирт, видимо, медицинский, разлитый по полулитровым бутылкам.
Второй запомнившийся мне случай – это, когда мы перевозили в Новокузнецк часть оборудования на грузовике. Остановились на въезде в Новокузнецк, зашли в какую-то столовую. Пить в открытую водку нельзя было. Мужики купили какой-то сироп, под столом в водку подливали этот сироп и пили. И мне налили. Я выпил – но было так противно пить сладкую вонючую водку, что мне чуть не стало плохо. Не переношу с тех пор сладкие вонючие спиртовые настойки.
Самое интересное то, что, после начала нового учебного года, при виде водки на полках магазина, я чувствовал себя так же, как путник в Сахаре, пришедший, наконец, к оазису, к колодцу с ключевой водой. Мне хотелось пить водку. Я понял, во что я вляпался.
За зиму привязанность прошла. И в техникуме занимался боксом.
Практически не пью. Многие друзья и знакомые уже не пьют совсем – кто по вере, кто из-за сердца. Я могу поддержать застолье всегда, но не пью в удовольствие. Всегда останавливаюсь после 30-50 грамм водки. Или вина.
Мама никогда не знала этого. Но она не переносила вид водки.