Мне веры нет. Увы, я не герой.
Я понял, если вдруг война случится
меж женской половиной и мужской,
не суждено медалькой мне разжиться.
Я не смогу поднять руки
ни на простушку, ни на стерву
и даже снять свои носки
в купе, сопровождая пленных.
Я не смогу не по любви,
из мести, заниматься сексом,
не дам команду взводу: «Пли!»
вослед спасающимся бегством.
Я не смогу, закончив бой
вести занудную беседу,
пить водку под плаксивый вой:
«Зачем она дала соседу?!»
Я не смогу и не хочу
от мамы с бабушкой отречься.
Пока живу, зажгу свечу
в надежде осветить им вечность.
Я не смогу, поняв, простить
того, кто дочь решит обидеть.
Душе положено любить,
а иногда и ненавидеть.
Я вижу мир мужской чужим,
эгоистичным, злым, холодным.
Мне будет неуютно с ним,
ему со мной к войне не годным.
Пожалуй, сдамся-ка я в плен,
а там пусть будет то, что будет:
восторг полёта или тлен,
любовь или жестокость судий.
Не важно. Я готов принять
любой зигзаг судьбы смирено
за право, уходя, поцеловать
в ладонь единственную во вселенной.