Мне на допрос привели малолетку,
Тяжкий состав, сажать надо в клетку.
Сидит и молчит глаза опустив,
И губы дрожат, видно сразу - строптив.
Голодный наверно, «Есть хочешь?» - спрошу,
«Угу» - отвечает, ну что ж, накормлю.
Поставила чайник, достала обед,
Ты ешь, не стесняйся, возьми вот конфет.
Мамаша пришла, чтоб закон соблюсти,
Ей видно не просто с похмелья идти.
Уселась напротив, поправила платье,
И стала орать, извергая проклятье:
"Мой сын не виновен, Вы сволочи все,
Он мальчик хороший, сейчас он в беде.
Не курит, не пьет и играет в футбол,
А Вы здесь творите с ним произвол".
«Отец его где?» - я тихо спрошу,
«Погиб» - отвечает, в каком-то году.
Мальчишка сидит как волчонок в норе,
Ни слова не вытащить, весь он в себе.
Ну что ж, доказательства все на лицо,
Молчать дальше будем, иль скажем чего.
Вздохнул еле слышно, глаза опустил,
И робко, не смело рассказ изложил:
"А что говорить, нужны были деньги,
Продукты купить, и кредит в понедельник.
Сестренка голодная дома сидит,
А мать вечно пьет, как отец был убит.
Решив заработать, полез в магазин,
Отцовский взял старый с собой карабин.
Проникнув в окно, прошел прямо к кассе,
Но сторож проснулся, а дальше как в джазе.
Не думая выстрелил, просто с испуга,
Сторож упал, ах жизнь ты падлюка.
Жив, слава богу, серьезно лишь ранен,
Но хлещет кровь из разорванной ткани.
Бросив ружье, стал искать телефон,
Вызвать "03", остальное потом.
"Здесь человек, сильно ранен, в крови,
Скорее, его еще можно спасти".
Приехала скорая, дальше милиция,
Наручники сзади, у стенки позиция,
Осмотр следов, доказательств фиксация,
И сам он на месте, как иллюстрация".
Закончив рассказ, посмотрел он на мать,
Та громко рыдала, не в силах понять,
Как получилось, что сын ее вдруг
Из мальчика сразу вошел в мир ворюг.